Мясник махнул своим людям, чтобы спрятали оружие и сам вложил
клинок в ножны.
— Как был ты отбитым куском дерьма, так и остался. Толку, что
сбежал от красных плащей, идём, — последнее слово он бросил свите,
и они покинули опасное место.
Тренер опустил руки и отряхнулся от каменной крошки, будто не
пытался их сейчас угробить, а просто обои тут клеил и вымазался
чутка. Чёртов фаталист. У Ника чуть очко до размеров игольного ушка
не сжалось, а крысюку хоть бы хны. С этим ведь не шутят — процесс
условно контролируемый. Никто не знает, какие слои породы наверху.
Сдвинется там что-то не так, и всё.
— Забирайте глаза, — скомандовал он им с Гансом. — Пойдём в
другое место.
Они метнулись обратно и аккуратно отсепарировали ножичком
зрительный нерв и положили глазики в бидон с мутной жидкостью,
отдающей неприятным запахом. Потом собрали разбросанные вещи в
рюкзаки и поползли назад.
Весь запас еды украли эти гниды, но Ник преисполнился гордости,
что даже Мясник боялся говорить тренеру «крыса» и заблаговременно
прервал своего подчинённого. Малый, небось, и не понял до сих пор,
что ему жизнь спасли. «Надо будет навсегда исключить из лексикона
это слово на всякий случай», — подумал он, пробираясь ползком
обратно.
Поход на змей закончился быстро, но вот Жоржику еды достать надо
было. Они поплутали примерно час и набрели на гигантскую земляную
свинью. Её уши были похожи на кроличьи, и она активно жрала мох со
стен, раззявливая полуметровую пасть до состояния прямой линии.
Похоже, там особый челюстной механизм.
Не успел Ник задуматься об анатомии диковинного существа, как
Саймон изрешетил этот вагон мяса острыми ледяными пулями. Одна из
них попала в открытый рот и пробила мозг.
— Берите по ноге и побыстрее, — без настроения произнёс он,
посматривая на потолок.
Ник переглянулся с Гансом, и ребята молча приступили к работе.
Таким раздражённым они ещё не видели сенсея. Обычно он подтрунивал
над ними или вёл себя нейтрально, но сейчас мастер душ был зол. И
это чувствовалось даже в воздухе, будто вокруг него штормило
яростью.
Сначала мечами, а потом и ножами они отделили одно бедро с
копытом, а следом второе.
— Ох, ты ж ё, — согнулся от усилий Ганс, но не стал больше
ничего комментировать.
С горем пополам, чуть не умирая от нагрузки, они доплели трофеи
до стражников, где им дали в аренду тележку с ездовым вараном. Они
сбросили в неё поклажу и завалились сами внутрь с высунутыми
языками. Во рту чувствовалась соль от пота.