Полковник, не знал, что сказать и потому погладил ее по плечу.
Рите это понравилось.
– Позвони мне вечером обязательно. Хорошо? – чмокнула она его в сизую щеку и, выскользнув из кабинета, застучала пулеметной очередью каблучков по длинному коридору управления.
И приезжающие столичные эксперты, и соседи из службы федеральной безопасности, подключившиеся к расследованию взрыва, и, тем более, какие-то неизвестные специалисты владельца «Сибпромнефти» Аврамовича, которому принадлежал нефтеперерабатывающий завод, были неприятным известием для Полковника.
Он и только он должен был ответить на вопрос: кто взорвал колонну?
3. Визит в гнездо Мафусаила
В дверь снова постучали.
– Входите, – Полковник отвлекся от созерцания городского муравейника за окном и повернулся на стук.
Дверь распахнулась. На пороге вырос старший лейтенант Володя Пилипенко.
Старший лейтенант был озабочен.
– Товарищ полковник, есть новости, – произнес он.
– В Нью-Йорке взорвали статую Свободы? – встревоженным тоном осведомился Лев Александрович.
– Нет, товарищ полковник. Хуже.
– Что же может быть хуже? – удивленно поднял брови Полковник.
– В субботу вечером, примерно в двадцать три часа, в ночном клубе «Мистер Икс» гражданин Браткрайс Мафусаил Нилович поспорил на сто долларов, что на следующий день на нефтезаводе будет взрыв.
– И что? – осведомился полковник Садовский.
– И выиграл.
«А, правда, ведь взрыв-то был в воскресенье в шесть утра… Да, что же это такое? – подумал Полковник. – Неужели Мафусаил тут замешан?.. Быть не может? Или может?»
Браткрайс Мафусаил Нилович был другом его детства.
И Полковник отправился туда. В место, где Лев Александрович его провел.
…Он стоял, пережидая длинный товарный состав. Бесконечная цепь бензиновых цистерн с бархатными от пыли боками тянулась и тянулась, отгораживая его от окраинного городского района – станции Куломзино.
Суставчатая линия цистерн с надписью «Бензин» и логотипом «Сибпромнефти» казалась бесконечной.
Ему в голову пришла мысль, что она гигантским замкнутым кольцом кружится и кружится вокруг земного шара. И когда вместо бесконечной стены цистерн перед глазами вдруг открылось свободное пространство, у Полковника в груди шевельнулось детское чувство случившегося чуда.
Лев Александрович с наслаждение вдохнул воздух, наполненный острым запахом черного антисептика под названием креазот, которым были пропитаны железнодорожные шпалы. Этот запах был запахом его детства, и не было для Полковника Садовского аромата приятнее. Хотя у женщин от запаха креазота мгновенно начинала болеть голова, жуки-древоточцы умирали сразу, а кровососущие насекомые через минуту-другую.