- Сонька беги сюда, зараза такая. Счас Варька придёт, польёт
Александру Ивановичу.
Варька явно возилась на кухне. Поверх исподнего накинула юбку,
на кухне то жарко. Я знаком показал куда лить. С удовольствием
всполоснулся по пояс, отфыркнулся и попросил ещё водички.
Женщина пошла с кувшином к кадке с водой, а я засмотрелся на её
фигуру. Крепкие икры только наполовину скрывала юбка, когда Варька
вернулась, я не мог не обратить внимание на то, что она облилась
водой и теперь её немаленькая грудь отчётливо выделяется
полушариями. Отвести взгляд было не в моих силах. Такого у меня ещё
не было, а самой странное — это её реакция на мой взгляд. Она не
стала стыдливо прикрывать свои достоинства, а просто легко мне
улыбнулась, продолжая поливать меня. Я нагнулся, и она стала
ладошками разгонять воду по моей спине.
- Ух, хорошо то как. Варь, когда кушать будем? А то живот к
спине присохнет.
- А вот переоденетесь и приходите, я накрою на веранде.
Мы любили летом ужинать на веранде, вечерний ветерок приносит
степные запахи. Природа затихает и даёт волю фантазии. Я не знаю,
почему так вышло, но Акулина только принесла подсвечник и поставила
на стол. А я ел в одиночестве, Варька принесла тарелку с жаренной
курицей, хлеб и порезанные овощи. Кринка молока венчала стол.
- Варь, посиди со мной, пожалуйста.
Женщина, собравшись уходить, вернулась и села на другом конце
стола, подперев кулачком подбородок.
- Варь, а расскажи- ка, чем вы зимой занимаетесь?
- Да, как и все. Батюшка с братцем моим всё больше плотничают,
чинят дом значить. А мы вяжем из шерсти, работы хватает. А как там
в городе. Наверное, на балы всякие, в театры ходите?
Незаметно я уничтожил ужин, на столе уже доходит самовар, Сонька
притащила баранки и кусковой сахар.
А я, надо сказать, с интересом слушал женщину. А она далеко не
глупа, просто не образованна. И ей не чуждо чувство собственного
достоинства. Для меня она раньше была всегда серой тенью.
Сонька, та вечно путается под ногами. Их средняя сестра
запомнилась мне только тем, что я видел, как её увозил
новоиспечённый муж. Той было лет шестнадцать, когда родители
сговорились и отдали за сына мельника. А девчонка то уезжала
заплаканная, мне тогда было лет пятнадцать, и я почему-то запомнил
эту странную сцену.
А про Варвару я знаю от матушки, ей уже 24 года. Рано выдали
замуж, но через полгода мужа забрили в рекруты, и он сгинул в одной
из русско-турецких войн. Поэтому женщина являлась вдовицей, ходила
всегда, насколько я помню в платке и бесформенных балахонах. Для
меня она было как столбик для привязывания вожжей. Вещь нужная, но
незаметная.