Леонид Сергеевич Кокошин, доцент, который к шестидесяти годам
так и не стал профессором, ненавидел и работу, и студентов, но Саша
вызывала у него особенную, заковыристую неприязнь. Когда она
провалила зачет по русской диалектологии в первый раз,
старшекурсники рассказали, что доцент не любил именно таких, как
она, рыжеволосых. Похожая девушка отвергла Кокошины притязания, и
он этого не простил.
Саша хотела было сказать, что не надо переходить на личности, но
понимала, что такой разговор может закончиться для нее отчислением.
Кокошин практически швырнул ей зачетку – подхватив, Саша сунула ее
в сумку и спросила:
– А теперь что, Леонид Сергеевич?
Кокошин плотоядно оскалился, словно представлял Сашу едой на
тарелке – едой, которую надо нарезать на ломти и сожрать. И так
было ясно, что будет потом: он добьется ее отчисления. Просто
потому, что может. Это был его единственный способ показать свою
власть.
– Третья пересдача с комиссией. И отчисление. Не занимайте место
на факультете, филологом вам никогда не стать. Для этого нужно
иметь хоть какие-то мозги.
С трудом сдерживая слезы – Кокошина не разжалобить, а радовать
его Саша хотела меньше всего, она вышла из аудитории и побрела в
сторону деканата. Немногочисленные лавочки в коридоре были пусты:
занятия уже закончились, студенты разошлись по домам и
библиотекам.
Сессия. Всегда какое-то скомканное, странное время.
Удивительно, но в деканате Сашу приняли хорошо. Тамаре
Михайловне, замдекана по воспитательной, хватило одного взгляда,
чтобы понять: дело скверно.
– Не сдала? – спросила она. Саша кивнула, и Тамара Михайловна
покачала головой. Саша была в активе факультетской стенгазеты,
писала статьи и брала интервью, и замдекана была на ее стороне.
– Ну ничего, ничего, – ответила она. – Сейчас все устроим.
Алексей Вадимович!
Профессор Суляев, который выкладывал на стол ведомости из
изящного портфеля, обернулся, и Саша ощутила прикосновение надежды.
Может, и не так все плохо?
– Диалектологию примете у Ромашовой? А то Кокошин ее совсем съел
без масла.
Суляев понимающе улыбнулся. В прошлом семестре Саша брала у него
интервью к юбилею, и они очень душевно побеседовали на кафедре
русского языка.
– А, Сашенька! Давайте зачетку, спасу вас. Но с вас
причитается.
– Конечно! – охотно ответила Саша, чувствуя, как с плеч
сваливается целый горный хребет. Зачетка зацепилась за все
содержимое сумки, но все-таки она вытащила ее и протянула
профессору. – Что надо сделать?