Борис обещал к нам приехать, но не говорил ничего определенного. «Когда дела отпустят, тогда и приеду».
– Мам, а ведь мы еще не собирались…
– Не собирались, – подтвердила я. – Но мы же не будем с собой баулы тащить.
Я наспех прикидывала, что взять из шмоток. И нужно ли покупать новый чемодан. У старого при поездке в Турцию в прошлом году отлетело одно колесико. Боря его приделал, но надолго ли?..
Я посмотрела на Бориса, который шумно пил кофе, уткнувшись в чашку, и перед моим мысленным взором возникла картинка нашей будущей совместной жизни: спокойной, устоявшейся, без сюрпризов и потрясений. Я смотрела на него и понимала, что даже если за нашими плечами будет солидный стаж семейной жизни, воскресный завтрак будет протекать именно так: горка булочек, свежесваренный кофе, длинные ломти сыра, аккуратно лежащие на тарелке, разговоры, в которых мне приходится подстраиваться под Борьку – убеждать, соглашаться или, наоборот, молчать. Да, сейчас у Бориса трудные времена, но когда все рассосется, придет в норму, мы с ним будем жить именно так, как я сейчас нафантазировала.
Я привыкла к нему, и поэтому мне с ним легко и одновременно трудно. Привычка – это палка о двух концах. С одной стороны, предсказуемость и стабильность, с другой – скука и рутина, когда все обрыдло до невозможности, хочется взорваться и заорать: «Как вы все меня достали!» И в первую очередь сказать эти слова Борису, который способен всю душу вымотать своей занудностью и дотошностью, который часто сидит, впялившись в телевизор, и молчит, а на все расспросы отвечает одно: «Слушай, не приставай. Дай отдохнуть человеку. На работе умотался, и дома никакого покоя нет».
Но я не взрываюсь, а держу себя в руках. Я понимаю, что мне не двадцать лет и характер-торпеда хорош только в молодости, когда море по колено и вместо одного мужика сразу появляется другой, как на месте срубленной головы Змея Горыныча моментально вырастает другая. С годами настрой становится иным, и рубить сплеча не очень-то хочется. Да и глупо.
Жизнь заставляет меняться, и, увы, не в лучшую сторону. Это чушь, что люди с годами становятся мудрее. Просто более осторожными, более гибкими, более скучными. Люди линяют, и вместо разноцветной яркой шкурки вырастает другая – серая и неприметная.
Но Борис мне нужен. И поэтому я терплю.