Покрутив в руках браслет, я не удержалась от того, чтобы его
примерить. Он лёг на моё запястье, плотно обхватывая его так,
словно я давно его носила. Полюбовавшись тем, как украшение на мне
смотрится, я неохотно сняла его и с трепетом открыла тетрадку.
Под обложкой прятался чей-то личный дневник — это я поняла
сразу, едва начала читать. У меня тоже имелся похожий дневничок,
правда, никаких особых секретов я там не писала, так, рассказывала
про какие-то повседневные дела, прочитанные книги и остальное, не
слишком интересное другому человеку. И поначалу мне показалось, что
этот дневник, написанный аккуратным девичьим почерком, такой же,
как и мой, потому что начинался он с описания нового бального
платья, в котором неизвестная девушка собиралась предстать перед
гостями в ближайшее воскресенье — жаль только, что год не был
указан.
Но продолжая перелистывать страницы чужого личного дневника и
оправдывая себя тем, что в этой тетрадке может храниться ключ к
личности лорда чародея, я всё больше понимала, что и в самом деле
наткнулась на самую настоящую тайну. Запутанную. Возможно, даже
опасную.
Девушка, которая писала эти строки, скорее всего, действительно
жила в этом доме. Но какое отношение она имела к моему похитителю?
Этого я понять не могла. В дневнике упоминалось несколько мужских
имён. Кто-то из этих лордов приходился незнакомке родным братом,
кто-то сводным, кто-то был просто другом детства или одним из
гостей. А ещё она писала о своей влюблённости в некоего молодого
человека, явно бывшего одним из них, но по имени не названного. Вот
ведь загадка!
Хотя, пожалуй, будь я на месте неизвестной девушки, тоже бы
скрывала имя объекта своих чувств. Мало ли, вдруг дневник попадётся
кому-нибудь в руки. Строгим родителям, например. Или старшему
брату. А брат у незнакомки определённо имелся, про него она тоже
писала.
Но дело было не только в тайной романтической истории. Эта
девушка, как бы её ни звали, оказалась чародейкой. А ведь их ещё
меньше, чем чародеев мужского пола. Лично я ни одной за всю свою
жизнь не встречала. И даже не догадывалась, что у них всё так
непросто.
Как выяснилось из дневника, женщины, в отличие от мужчин, не
могли всего лишь родиться с чародейным даром, который бы возрастал
и креп, со временем, достигая пика примерно к двадцати пяти годам.
Нет, у девушек всё обстояло гораздо сложнее. И было куда более…
интимным и личным. Потому что их дар раскрывался только после
инициации. А та, как несложно догадаться, представляла собой
лишение невинности. Более того — инициация накрепко привязывала
чародейку к тому, кто становился её первым мужчиной. И после этого
та в самом буквальном смысле больше не могла без него жить —
умирала, если возлюбленный по своей воле оставлял её.