Ужас, какой ужас. Что я делаю. А если меня поймают?
Глубоко вздыхаю, заставляя себя успокоиться. Адам ведь сказал: все будет хорошо.
Ногой открываю дверь, с подносом втискиваюсь в кабинет. Ловлю на себе пристальный взгляд голубых глаз - крупный мужчина, запакованный в туго сидящую на нем черную классику - победителем будет он.
Едва заметно киваю, подтверждая - да, играем. Всё. Назад не сдать.
Медленно двигаюсь вдоль стола, расставляя бокалы. По пути заглядываю в карты гостей.
Стучат фишки, стаканы, шелестят карты, в воздухе висит дым, разъедает глаза.
Меняю пепельницы, подливаю виски, даю победителю знаки, какие комбинации на руках у противников.
Поправить колечко в ухе, оттянуть воротник свитера, почесать бровь, покусать губы - так делала помощница Адама, а у меня прекрасная память.
Сейчас на меня ориентируется победитель. И он вот-вот выиграет.
Убираю со стола пустую бутылку и стираю пот со лба. Такое напряжение, словно я сама дымлю сигарой и пялюсь в цветные картонки.
Искоса изучаю противников.
Они все приехали утром. Два брюнета в нестареющей классике, с повадками, как у агента Бонда - с ними крикливая дамочка. Два бородатых мужика, вылитые байкеры - с ними две барби-блондинки, их, похоже, сняли на ночь, для компании.
И ещё двое, мое проклятие - Каин и Авель, братья-близнецы.
Они не играют. Но с ними-то я как раз знакома.
Сыновья мужа. И малолетнюю мачеху, то есть меня, они оба за человека не держат, будем откровенны. И с самим Адамом отношения у них натянутые.
Да и не приезжают они к нам, за те два месяца, что я замужем - всего второй раз.
Игра катится к концу, не забываю сигнализировать.
Чешу бровь.
И тут же натыкаюсь глазами на одного из близнецов.
Он откидывается на стуле. Кидает быстрый взгляд на победителя. Снова на меня. Цедит виски, прищурившись, смотрит поверх бокала.
Замираю на месте, за спинами крашеных блондинок.
Он не отводит глаз. И словно в насмешку мне чешет мочку уха. Оттягивает воротник черной водолазки.
А потом кусает влажную от виски губу.
Передразнивает меня, копирует меня.
Понял. Он понял.
Брякнет бокалом об стол так, что разлетятся фишки. Подскочит с таким злорадством, что опрокинет стул. Покажет в меня пальцем, и как громом ударит: эта стерва мухлюет.
Подставит меня, ведь я им будто кость в горле.
Но он молчит. Смотрит на меня и молчит.