– Господин Когви,
– вежливо проговорил Два Ножа, склоняя голову в приветствии. –
Пройдёмся?
– По
территории.
В народе ходила
шутка, что когда жена смотрителя родила сына, тот приказал привезти
новорождённого на смотрины в порт, чтобы не покидать периметра. Ещё
более злые языки утверждали, словно Когви во время зачатия
находился в порту, а его жена дома, но эту возможность исключал
любой, кто хоть мало-мальски знал смотрителя. У Когви с молодых
времён сохранилась целая коллекция боевых и охотничьих трофеев,
притом что на животных он не охотился никогда.
Смотритель повёл
их вдоль стены, подальше от ненужных ушей и портовой суеты. В то же
время, даже здесь приходилось повышать голос, чтобы собеседник тебя
услышал.
– Мне нужна
пташка, Когви, – буквально проорал Представитель четвёртого клана.
– Быстрая пташка с капитаном, вызывающим полное твоё доверие. Есть
сейчас такая в порту?
– Пятый корпус? –
пожал плечами смотритель.
Пятый корпус был
одним из трёх дирижаблей Нестола, находящихся сейчас в порту. Лучше
бы Когви выбросил своё чувство юмора куда-нибудь за периметр.
– Это не должна
быть МОЯ пташка, Когви. Я собираюсь в неофициальное
путешествие.
Смотритель оглядел
сумки и чехлы спутников Два Ножа и усмехнулся.
– Взялся за
старое, Нестол? Или просто решил разок оттянуться?
– У меня
намечается что-то вроде сафари на материке.
Ухмылка Когви
стала ещё шире.
– Что, хочешь
убить парочку людоедов? Не могу тебя винить в этом желании, будь
моя воля, я убил бы их всех. Но с пташкой сложно, Нестол. Буквально
три часа назад улетела подходящая, а следующая будет не раньше, чем
завтра-послезавтра. И то, если ветер будет благоволить.
– Я не постою за
ценой. И десять процентов от сделки будут твоими. Но мне нужен
хороший дирижабль с капитаном, которого покупают всего один
раз.
– Хватит и пяти,
но сверх назначенной капитаном суммы. Но пообещай, что убьёшь хотя
бы одного из этих сраных каннибалов в честь меня.
– Двух, Когви,
двух.
Одноглазый капитан
Кровавого Сокола самозабвенно лакал бренди прямо из горла, когда
Два Ножа и Когви подсели к нему. Звали его Кривой, и прозвище было
из тех, что дают заслуженно. Три больших осколка гранаты
изуродовали лицо воздушного пирата. Один из них лишил Кривого
половины левого уха, второй оставил рваную борозду на щеке, а
третий повредил шею, из-за чего голова постоянно клонилась на левый
бок. О том, как пират потерял свой правый глаз, не знал никто.