Она извивалась от боли, а эти сволочи... хотя, может, ей так, и
нужно было? Карма? Бумеранг?
Тыкали в ее руки и шею небольшими ножичками, и слизывали капли и
струйки крови. При всем при этом они входили в какой-то экстаз,
целуя друг друга.
От чего экстаз... ну, я понимал. Учитывая особенность
способности Романовой, так же понимал, почему они становились
настолько неадекватными, но смотреть на все это...
Мне хватило одного вида плоской груди Брик, чтобы заявить:
— Боже, выйдите отсюда... а. На свою кровать и подальше от меня,
пожалуйста!
Это — очень не понравилось ребятам. Удар носком ботинка в лицо,
стал усыпляющим. Надолго.
— ... придут и пути назад больше не
будет... — зазвучал женский голос через темноту моего сознания. —
Убьет. Просто убьет.
Попытался сдвинуться, но по всему телу
прошлись вспышки боли. Мне хватило буквально пяти минут, чтобы
окончательно прийти в себя. Правда, ненадолго. Как только я открыл
глаза, полумрак подвального помещения, освещаемый всего одной
лампой, начал пульсировать. Словно вот-вот, у меня лопнут
глаза.
Прикрыл веки и опять провалился в
бездну сна. Проснулся, правда, быстро, но ситуация никак не
изменилась. Не знаю, куда именно попал Маяковский, но такого
отходняка от «побоев» у меня еще не было.
Четверть часа было потрачено только на
то, чтобы попытаться сосредоточиться. Успокоиться. И...
И ничего. Голова гудела, мысли сбились
в одну кучу, а зрение так и не прояснилось. Благо хоть, звон в ушах
весьма быстро прекратился.
— Карамора... — зазывал меня голос в
темноте. — Ты как?
— Никак. — просипел я, пытаясь
встать.
Получилось не с первого раза, но
все-таки получилось. В дальнем углу шестиметровой комнаты зазвенела
цепями Романова. Тут же шикнул на нее, чтобы двигалась помедленнее.
Потише, я бы сказал.
Она отреагировала сразу и звон
прекратился.
— Карамора, ты представляешь, что с
нами будет? — заговорила она спустя некоторое время. — Если гость
придет, нам не выжить. Точнее, тебе.
— Почему... — закряхтел я. — Именно
мне?
— Меня сожгут почти сразу, как узнают,
кто я такая. Точнее, гость и так знает, кто я. Тебя будут пытать, а
затем наденут на шею ошейник, чтобы ты был послушной, магической
собачкой.
— Так себе будущее. — честно ответил
я, наконец, полноценно встав на ноги.
Цепь мне не укоротили. Движения хоть и
были скованы, как и руки за плечами, но я хоть смог разогнать по
затекшему телу, кровь, прогоняя противное покалывание в
мышцах.