Местный дворянин то ли боялся до такой
степени, что застыл с трупом в руке, то ли почувствовал, что его
вот-вот убьют... в общем, задрожал.
— Говори. — приказала
богиня.
— Мой племянник подвел все итоги под
одну черту. Неизвестный маг вне категории появляется ровно в тот
момент, когда в городе начинается череда страшных убийств. Смею
полагать, он из защитников, той самой банды человеческих отпрысков,
которые знают о кодексе и пытаются истребить нас.
— Защитники мертвы. Все до единого. —
сухо ответила она. — Почему твой племянник не пришел? Где
он?
— Зализывал раны. — зазвучал новый
голос в столовой.
К комиссии вышел тот самый старик,
который не так давно гонялся за Караморой. Но на него действительно
было страшно смотреть. Весь зачуханный, побитый, с открытыми
ранами, да и вообще... еле-еле держался на ногах.
— Кто это тебя так? — Айша заголосила
и встала, рассматривая мужика. — А ты выглядишь старше, чем твой
названный дядя. Почему?
— Разные эпохи. — сухо ответил тот,
кривясь от боли. — Разные семьи, объединенные одним знаменем. Да и
разница у нас всего в один век.
— Только пресмыкается он так, —
добавила Тетакли, — Словно это он юнец девятисот лет, а не
ты.
Волков лишь коротко кивнул в знак
принятия «высказывания» по душу его дяди.
— Мне повторить вопрос? — улыбнулась
богиня.
— Николай Николаевич Карамора. — начал
тот. — И есть причина этого всего. Ему удалось выбраться, убить
двоих и разнести половину библиотеки. Увы, удержать мне его не
удалось. Он больше, чем просто маг вне категорий. Он просто другой.
Я не знаю, откуда в нем столько сил, чтобы противостоять древнему.
Ибо когда я его пленил, его магия ничего не могла мне
сделать.
Все присутствующие с удивлением
покосились на Валерия.
— Найти и допросить. — приказала
Тетакли. — Время — неделя. Ни больше, ни меньше. Если среди нас
появился сильнейший, я должна это знать и видеть. Не хочу
повторения Египетского переворота. Не хочу.
Гоар, правда, ни сном ни духом не знал
об этом некоем событии, однако те, кто был постарше, действительно
дернулись от упоминания.
Гоару пришлось объяснять. Но только
после того, как в «зал» вошла Островская. Здесь, ситуация в корне
изменилась.
Одного вопроса о том, что с ней стало
— хватило, чтобы ситуация в зале в корне изменилась.
Как показала практика, даже самые
старшие не любят, когда кто-то трогает их игрушки. Учитывая, когда
они слишком личные.