М-да, к такой не проявишь неуважение. Было в ней нечто… королевское.
– Здравствуйте?..
Я посторонилась, пропуская женщину в дом.
Рофтерка зашла, огляделась и кивнула.
– Ты – Ветана? Лекарка?
– Да, я.
– Хорошо. Я не больна, я пришла сказать спасибо. За дочь и внука.
– Я ничего не сделала. Ваш внук выздоровеет сам.
– Врешь.
И настолько безапелляционно это было сказано, что продолжать не захотелось. Да, вру. Только вот не думала, что меня на этом поймают.
– Госпожа…
– Зови меня Ларта.
– Госпожа Ларта, я не считаю свой поступок… необычным. Так обязан был поступить каждый лекарь.
Рофтерка прищурилась.
– Хотя нами откровенно брезгуют? Мы же воруем, гадаем? Мы – другие.
– Больные люди все одинаковы. Разве нет?
– Не врешь. Это хорошо. Я пришла поблагодарить деньгами, а вижу, что тебе нужно другое.
– Мне ничего не нужно.
– Ошибаешься. Я смотрела на судьбу своего внука. Все дороги вели в туман, кроме одной. И на ней повстречалась ты. Могла пройти мимо, но остановилась и помогла. Теперь у него все будет хорошо.
– Я тоже на это надеюсь. Он очень милый ребенок, – честно сказала я.
– А чтобы у тебя все тоже было хорошо… Дай руку!
– Зачем?
– Посмотрю на твою судьбу.
– Я в это не верю.
– А я и не буду ничего говорить. Только самое необходимое. Не то начнешь метаться, наделаешь глупостей. Не стоит вам знать лишнего. Протяни левую ладонь.
И я повиновалась.
Рофтерка взяла мою руку, сжала. И замолчала. Узловатые сухие пальцы были удивительно холодными, словно она куски льда в руках держала. Взгляд ее расфокусировался, поплыл, она чуть пошатнулась. Второй рукой я невольно поддержала пожилую женщину под локоть. Упадет еще, лечи потом.
Дар молчал. Что бы ни делала госпожа Ларта, на него это не влияло.
С побледневших старческих губ сорвались тихие слова.
– Не верь ни свету, ни тьме. Не бойся ни жизни, ни смерти. Это две стороны одной монеты. Иногда убить – значит спасти. За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье – тебя. Пожалеешь многое – потеряешь все. Зло уже идет. Берегись добра, оно бывает злее.
Через пару минут пальцы медленно разжались. Старуха… да, сейчас уже именно старуха пошатнулась и опустилась бы на пол, не подтолкни я ее к стулу.
– Садитесь! Что случилось?
– А ты не знаешь? Сама, небось, так же выкладываешься? – проворчала рофтерка.