Березовский был мотором, придумщиком, организатором и движителем. И вот накануне президентских выборов 96-го года – его план реализуется, а тут какое-то «Эхо Москвы» с коммунистами… И он звонит Гусинскому, чтобы тот позвонил неизвестному ему Венедиктову… Представляю, что творилось в других медиа. Так что вклад Березовского в избрание Ельцина в 96-м году как организатора этих людей – он огромный. И дело не только в деньгах – хотя и в деньгах, конечно, тоже. Избрание Ельцина решалось комбинацией денег и медиа, но был и третий фактор. Те удачные решения, которые заложило правительство Бориса Николаевича в первом сроке, были погребены под словесами коммунистов. Но они были, и их надо было из-под этих завалов вытащить. Березовский это сделал, и в этом его историческая заслуга.
Березовский жил быстро. Он вообще был очень быстр. В президентской кампании он стартовал из положения лежа. В январе у Ельцина было три процента, а у Зюганова – тридцать! И было понятно, что следующим президентом станет Геннадий Андреевич Зюганов. Я помню, как Березовский бесился и орал на Гусинского за то, что на «Эхо Москвы» приходит Зюганов. Ну да, на «Эхо» приходил Зюганов. Но приходили и Чубайс, и Лебедь. Березовский понимал, что надо построить какую-то конструкцию, вернее, привлечь людей, которые эти три процента превратят в пятьдесят. Но на это оставалось всего полгода. И он делал это, невзирая на затраты – в том числе человеческие. Он сжигал репутации. Но у него была задача. Он считал, что приход Зюганова к власти – катастрофа для России. И так же считали люди, которые его окружали.
Второй пример такого влияния – еще более неоднозначный, это «Хасавюртовский мир». Кто-то оценит его положительно, кто-то будет Березовского проклинать за него. Но это тоже его историческая роль, и это его заслуга, его детище. Он протащил и убедил Ельцина и его окружение, что должен быть генерал, который возглавит мирный процесс. И назначить на эту роль Лебедя тоже было идеей Березовского. Он мотался между теми, кто стрелял друг в друга: между чеченскими сепаратистами – назовем это так – и российскими генералами и российской властью. Это был второй круглый стол. Мало было убедить Ельцина, надо было убедить генералитет, который уже Ельцина не очень-то слушал – таких, как Лебедь; и надо было убедить сепаратистов. Приехать в Москву, сесть за этот стол…