Спустя час Думайн поднял голову от
листа, где я каждому идару отряда подписал номер задания. На два,
три выхода каждому, раскидав всю стопку заданий от канцелярии
Яшмовых весов. Беда в том, что уже завтра этих самых заданий
добавится, но одновременно вернутся со старых и два идара. Вечный
бег по кругу. До самого сражения за Теназ. Для меня, во всяком
случае.
— Вот это, — Думайн постучал по
нижней строке, где одно за другим были написаны три номера заданий,
но не было имени адепта. — Вот это что? В отброс?
— Нет, это мои задания.
— Они же самые сложные.
— Судя по тому, что я вижу здесь, — я
тоже постучал пальцем, только по другому листу, по тому, где Думайн
вписал граухов, лошадей, а главное, силу адептов, — я лучше всех
этих справлюсь с подобным. И вернусь.
— В отряде так-то есть и Великие
заклинатели.
— На их беду, теперь я заместитель
командира и я раскидываю задания. Обойдутся.
— Вообще-то, многие из тех, кто
рвутся командовать, делают это, чтобы оградить себя от лишних
опасностей войны.
— Это ты сейчас о ком, не о...
Я прикусил язык слишком поздно, да и
тени не успели меня одёрнуть. Но Думайн не обиделся, лишь
усмехнулся:
— Неважно. Но неужто тебе
недостаточно вчерашнего? Спаситель старшей дочери короля. Разве
этого мало?
— Разве этого много? Жетон хёнбена? —
я пожал плечами. — Какой в нём прок? Одно дело, если на Игры
Предков выйдет какой-то там хёнбен армии короля, другое дело, если
наследник Дома Денудо, владеющего...
На этот раз я прикусил язык, но снова
слишком поздно. Вот ведь, Ребел меня возьми, нашёл, когда лишиться
памяти. Про дополнительные награды ведь говорили уже без меня,
так?
Но Думайн лишь понимающе хмыкнул:
— Быстро слухи уже пошли, одни
болтуны сидят в канцелярии. Да, ты прав, у короля зашёл разговор,
что будут не только новые наказания, но и новые награды, да это все
ожидают давно. Ведь если Реол падёт, а его Хранители будут
разрушены, то должен же Скеро прирасти землями? Тут ты прав. Как
прав и в том, что если уж тебе дважды удалось совершить подвиг, то
кто сказал, что не будет третьего и четвёртого?
Я, не скрывая усмешки, кивнул. Но
усмехался я не словам о подвиге, тот, первый подвиг совершал,
считай, весь выпуск Кузни Крови, усмехался я другому. Мне не
подвиги нужны, мне нужны сражения и чужие жизни. Чтобы становиться
сильней, чтобы, наконец, добраться до предела, за которым я обрету
хотя бы возможность наказывать теней. Они ведь уже стали силой,
которая иногда действует так, как ей самой хочется, а это не
лучшее, что будет желать любой на моём месте. Меч, который
действует так, как хочет? Я должен как можно быстрей это
изменить.