Когда мы добрались до нужного места,
до рассвета оставалось не так много времени – чуть больше часа. А
значит, самое время укрыться от скорых лучей света.
Остановившись перед нужным нам баром,
я с интересом окинул его взглядом – здание выглядело совсем не
таким, каким я его помнил. Заколоченные окна, облупленный фасад и
наглухо закрытая металлическая дверь исчезли, уступив место
трёхэтажному дому, сложенному из брёвен, окнам с резными ставнями и
вывеске прямо над входом – «Таверна у входа». Какое оригинальное
название. И почему я это всё раньше не замечал? Хотя это и так
понятно – магия, какой-нибудь отвод глаз.
Осмотрев здание, я решительно
двинулся ко входу. Толкнув дверь, мы с Лизой оказались в просторном
помещении, заставленном массивными деревянными столами и стульями,
а на другой стороне помещения находилась барная стойка, за которой
стоял толстый трактирщик, меланхолично протирающий стаканы. Да,
стереотипы – наше всё. Несмотря на поздний (или наоборот, слишком
ранний?) час, в таверне уже были посетители. У барной стойки сидел
воин, облачённый в кольчугу, с серым плащом и такого же цвета
штанами, усиленными железными вставками. Это был молодой парнишка,
судя по лицу едва разменявший двадцать лет. Он цедил пиво, с
искренним интересом оглядываясь по сторонам.
Ещё один посетитель сидел за столом
неподалёку от барной стойки. Молодой мужчина заметно отличался от
всех персонажей новой реальности, которых я уже успел повидать. На
нём не было ни доспехов, ни фэнтезийных балахонов, имитирующих
наряд волшебника. Одет он был в серый костюм классического покроя,
тёмный галстук отлично сочетался с белой рубашкой, а на столе рядом
с ним лежала серая шляпа. В одной руке он держал стакан с какой-то
янтарной жидкостью, а в другой у него была зажата сигара. Смачно
затянувшись, он с интересом уставился на меня, изогнув губы в
ироничной улыбке. Весь его вид неуловимо напоминал мне американца
откуда-нибудь из Чикаго начала тридцатых годов двадцатого века.
В углу зала за одним столом сидели
три человека, одетых в доспехи. Они о чём-то тихо разговаривали, но
из-за расстояния я не мог ни разобрать их голоса, ни лучше
разглядеть их самих.
Осмотрев помещение, мы с невозмутимой
Лизой направились прямиком к бармену. Я присмотрелся к нему: