- Будешь отрицать?
- Разумеется, нет. Я не обязан тебе что-то объяснять, девочка.
- Но я при этом не имею права общаться с мужчинами.
- Имеешь. В присутствии свидетелей, а лучше – меня. Никаких двусмысленных встреч, - поправил Андрей.
- Это нечестно.
Я дернулась в его руках, пытаясь выбраться, но он все еще крепко меня держал, отвечая с неумолимой холодностью.
- А разве честно было вынуждать меня жениться?
- Ты не очень сопротивлялся, - снова съязвила я, напоминая о его боевой готовности в спальне.
Громов прищурился. Его глаза больше не смеялись, они обещали мне бурю с молнией, если не заткнусь.
С молчанием у меня были проблемы. Всегда. Я бы смогла проглотить колкости, если бы он приказал, но Андрей молчал. Словно испытывал меня. И я приняла вызов, считая делом чести вывести его из себя.
- Ты мог отправить меня из своей спальни, и ничего бы не было. Ни свадьбы, ни слухов, ни разборок. Ни этого…
Я коснулась пальцем уголка его рта, где еще алела небольшая ссадина от удара моего отца. Андрей дернулся, но не перехватил мою руку. Я заерзала, ощутив его эрекцию. Краткий низкий стон улетел к потолку. Я не знаю, кто его издал. Возможно, что мы вместе.
Боже, теперь я ощущала эту пьянящую власть. Он желал меня и ничего не мог с этим поделать.
Я оставила ссадину и провела пальцем по нижней губе Громова.
- Вы сами обрекли себя на свадьбу, господин президент. Так что не жалуйтесь. Попытайтесь получить удовольствие от нашего брака. Ох…
Я вздрогнула, ощутив, как его язык коснулся подушечки моего пальца. А потом еще громче охнула, потому что Андрей прикусил кожу.
Я тут же убрала руку, мгновенно ощущая перемену мест. Он снова был главным. Черт знает, как менялись роли. Возможно, я почувствовала себя уязвимой, потому что эти заигрывания возбудили меня еще сильнее.
- Удовольствие, Элизабет? – выдохнул Андрей угрожающе. – Да, я собираюсь получить его по полной.
Он привлек меня еще ближе и накрыл мои губы своими. Я моментально уперлась ладонью ему в грудь.
- Что ты делаешь?
- Получаю удовольствие от предстоящего брака, - со скотской улыбочкой ответил Андрей.
- Здесь нет фотографов.
- И слава богу. Настолько открываться для прессы я не готов даже при гарантии переизбрания, - бормотал он, воруя с моих губ поцелуи.
Они были жалящими, быстрыми, почти как укусы. Я не могла ничего с собой поделать. Каждый поцелуй заставлял меня стонать все громче.