Мы молчали.
Машка шевельнулась и продолжила: как-то пошли мы в туалет,
спустился он в очко и говорит мне, Маш, а ты сильно хочешь срать?
Да как обычно — отвечаю. А он, Маш я хочу запечатлеть поцелуй под
хвост кобылы. Я не поняла и спрашиваю: какой кобылы? Он смотрит на
меня заискивающе из очка и продолжает, Маш, хвост кобылы- это твоё
говно, когда будет выдавливаться из твоей жопы. А я хочу поцеловать
тебя в жопу под этим хвостом. Да как ты это сделаешь? А у самой уже
подпирает, и я сажусь над ним, снимаю трусы, подол задираю и
начинаю покряхтывать и тужиться, и чувствую как он пальцами говно
поддерживает, и губами своими мусолит мою жопу. Так щекотно стало и
я обосралась не сдерживаясь. Опять ему всю харю говном испачкала. А
он довольныый. Маш, говорит, я сам тебе жопу вытру. Дай мне бумагу.
Вытер. Ну я всё равно в баньку сходила. Подмылась. Серёга тож
помылся. А штаны его, все в говне, я сама стирала.
Машка замолчала.
- Необычная баба — Толик смотрел на Машку и щерился — Я
сколько баб переёб, такой не встречал. У баб на большой хуй реакция
необычная. То ли физиология у них такая? Пердеть
начинают.
Машка хохотнула — Ну щас начнёт хвастаться,
мудак.
- И бабы из-за этого в ступор впадают. Одни сразу
одеваются и уходят, а другие хоть и не уходят, но ебаться уже ни в
какую. А Машка, представь, пердит и ржёт, и никакой
стеснительности. Блядь, когда в первый раз это было, я даже охуел
слегка. А когда она рассказала про хвост кобылы, я охуел по полной.
Ну а потом это случилось — он глянул на Машку — сама
расскажешь?
- Стыдно мне об этом рассказывать. Сам и рассказывай —
Машка поджала губы.
- Ну ладно — Толик плеснул водки в стакан, выпил, закусил
колбасой, вытер ладонью губы — Избил он её тогда до полусмерти.
Утром то очухался, хотел хвост кобылы с жёнушкой разыграть, а у
Машки всё лицо заплыло. Встал он на колени и стал прощения просить.
Машка молчит. Не знаю что ему в голову ёбнуло, но пришёл он ко мне.
Я перетрусил, конечно, как увидел его в окне, но бежать было
некуда. Ну всё, думаю, вот и пришёл мой пиздец. А он в дверь
стучит. И тут до меня начинает доходить, что пришёл он не для
расправы. Да — говорю — заходи. Зашёл он, стоит у порога, мнётся. Я
тоже молчу, мандраж унимаю. А он, не глядя на меня — Ты это, пойдём
ко мне. Машка … я Машку сильно избил. Пойдём, а?