Моего слуха коснулось иное - тихое шептание из Тумана. Словно песнь, успокаивающая и даже убаюкивающая.
Плеск беспокойных волн, крик одинокой птицы.
— Почему так мало? Ты вернулась последней с большим опозданием, — чужой крикливый голос врезался в моё сознание. Моргнув, я уставилась на младшую жрицу. — Ты что оглохла, послушница? — вопила она. — Ты опоздала на ужин.
Её лицо перекосила злоба. Я слышала её визг, видела, как шевелятся тонкие бесцветные губы, но не могла понять, о чём она толкует. Вскинув голову, уставилась на туманное небо. Я снова расслышала всплеск волн. Это странно взбудоражило.
— Тебя накажут! — меня дёрнули за руку. — Десять ударов розгами за нерасторопность.
Они ждали мою реакцию. Наверное, думали, что испугаюсь или разозлюсь, а, может, расплачусь и стану молить их о пощаде. Но меня практически не задели слова жриц. Выпорют, ну что же, потерплю.
Туман заклубился у моих ног.
Увидя это, женщины слаженно отпрянули.
Это всегда так смешило: они всю жизнь прожили в стенах этого храма и так и не научились отличать смертоносную магию от простой дымки.
Улыбнувшись, я взглянула на их перекошенные рожи.
Жриц передёрнуло, схватив клыкатку, они потащили её на кухню. Оставшись стоять у лодки, я ждала своё наказание.
Над водой поднималась молочная пелена. За подтопленными деревьями взметнулась чистая белая душа. Раскачиваясь словно птица, она воспарила ввысь. И снова этот шёпот, словно десятки голосов пытались сообщить мне о чём-то важном. Казалось, я слышу слова, но не понимаю их смысл.
— К столбам её, — ко мне подскочили жрицы, и, скрутив руки, повели к месту порки.
Я не сопротивлялась, казалось, моё сознание покинуло тело. Вглядываясь в небо, видела светлых.
"Сияющие" - мои губы тихо зашевелились.
— Что это с ней? — негромко поинтересовалась одна из женщин.
Опустив взгляд, я заметила на её переднике свежую кровь.
"Кто-то умер..."
Закрыв глаза, поняла, что в храме сегодня оборвалась чья-то жизнь.
— Нынче все ведут себя странно, — пробурчала жрица. — Эту лучше привязать к столбам и быстрее выпороть, чтобы не учудила ничего, как Клэти.
Зацепившись за имя, я с болью в сердце воскресила образ послушницы, которая часто бродила по ночам вдоль стен храма. Клэти забывала порой, кто она и как тут оказалась. Плакала, безмолвно зовя кого-то губами. Молодая добрая девушка, что однажды привезли сюда гуроны. Да, она была не в себе, но её безумие никому не мешало. Или всё же я неправа?!