— Эй длинный, ты куда?
— На вокзал надо. Вот. Пошёл, — спокойно ответил Жека.
— Слыш ты... Ты кто ваще, сука? Чё ты тут в спортивке ходишь а?
Ты чё, блатной да? — Фотич всё ближе подходил к Жеке, разминая руки
и пудовые кулаки. — У нас во дворе такие как ты домой через чердак
заходят, а родичи их на штрафах. Слыш... Я тя опущу щас. На!
Лови!
Фотич нанёс хук правой рукой, но Жека легко блокировал его,
ударом задержав руку парня. Тот попробовал надавить на блок, но как
будто наткнулся на бетон. Он нанёс уже хук левой, но Жека блокнул и
его. Спокойно, как на тренировке. А потом нанёс прямой удар правым
кулаком в место, где переносица Фотича граничит со лбом. Нанёс
такой же удар, которым ломал доски тридцатки и кирпичи. Хрустнула
лобовая кость, а носовые хрящи вмялись в решётчатые кости черепа.
Лицо Фотича стало похоже на плоский блин и очень красное — лопнули
артерии. Глаза наполнились кровью. Из остатков носа хлынуло
ручьём.
Фотич хотел что-то сказать, но не смог — поплыл, только как рыба
открывал и закрывал рот. Похоже, начался отёк мозга из-за перелома
черепа. Его подкосило, но он удержался на ногах. Однако Жека
вертушкой в висок окончательно добил его, сломав височную кость и
шейные позвонки. Фотич как мешок с говном рухнул на асфальт,
заливая всё вокруг кровью. Жека пожал плечами, оглянулся, убедился,
что никто ничего не видел, нагнулся и обыскал труп. Нашёл около
сотни рублей мелкими купюрами — то, что Фотич нарэкетменил со
студентов, пачку Мальборо и спички. Положил себе в карман, и быстро
пошёл во дворы, осматривая казаны на правой руке. А нормально
получилось! Даже следов не осталось! От досок и то больше следов
было!
По пути закурил Мальборо. Угостил какого-то мужика-работягу,
спросившего сигарету, с гордостью продемонстрировав ему пачку.
Мужик с завистью посмотрел на Жеку.
— Ну ты крут, пацан... Такие сигареты смолишь!
На вокзале как всегда. Толпы народу. Играет музыка тут и там, в
основном «Ласковый май! и «Фристайл». Жека сейчас был при деньгах,
поэтому жопиться не стал, купил МК-60-9, считавшиеся крутыми, на
них германская лента стояла и звук писался приличный. Но и стоили
они уже 20 рублей. Импортные, Макселл и Сони девяностоминутки
стоили по 30 и 35 рублей, что совсем уж дорого. Жека недолго думая
купил сразу три кассеты. «Ласковый май» 5-6 концерт, «Ласковый май»
7-8 концерт и «Белые розы», первый концерт.