Держал дед постоянно трёх-четырёх свиней, которых колол с
наступлением морозов. Жека смотрел на громадные куски мяса, лежащие
на досках у потолка веранды и офигевал. Но деду такое богатство
пользы не приносило. Половину он продавал, деньги пропивал, что-то
раздавал с щедрот. И к концу зимы денег оставалось только на новых
поросят.
Жека брал рюкзак, мать совала в старенькую куртку рупь, и Жека
шёл на остановку, чтоб доехать до вокзала. Трамвай туда-сюда стоил
6 копеек. Электричка до 3 зоны и обратно 40 копеек. Сдачи от рубля
хватало ещё на стакан семечек. Жека ходил по базару среди рядов
бабок-семешниц, со знанием дела пробовал у каждой по щепотке.
Выбирал что покрупнее да пожирнее, платил полтинник за стакан, брал
газетный кулёк, или просто ссыпал в карман. Так и ехать веселее,
главное, чтоб не спросил никто попробовать. Став постарше, Жека
брал уже половину стакана, а на 25 копеек покупал пачку сигарет без
фильтра, «Полёт» или «Приму». Курить начал рано, как и все, с 13-14
лет. Был он высоким, и в киосках продавали без проблем. Так ехать
вообще было весело. Главное, мусорам не попадаться — смотрел в
оба.
Одевался конечно, всегда простенько, но жили они сначала в
старом квартале, где обитала заводская беднота и всякого рода
уличная шпана. Однако когда Жека закончил школу, матери, как
многодетной, дали квартиру в новом, только начавшем застраиваться
районе. Здесь народ был чутка побогаче.
Потом Жека поступил в технарь, и там простенько одеваться уже
оказалось совсем стрёмно. Перед первым сентября пришли на
перекличку, и Жека неприятно удивился одногруппникам — большинство
пацанов блатноватые на вид и борзые. Ну да ладно. Стерпится может
как-нибудь. Однако... Не стерпелось. Большинство одногруппников
родом из семей с одним или двумя детьми, ходили в югославских
кроссовках, и импортных джинсах с барахолки. У некоторых джинсовые
и кожаные куртки, что для Жеки казалось совсем уж нереальной
мечтой. Поэтому сразу же парень стал объектом травли. Да и на
внешность не такой уж красавец он, чё уж там... Высокий, худощавый,
с тонкими руками, большими ушами, да ещё и в очках. Очки, правда,
надевал только на уроках.
— Слышь ты, длинный, куда пошёл? — орали одногруппники, когда
Жека выходил из кабинета. — Или тебя ушастым звать? Ушанка, ты
куда? Или очкарик? Очкан! Очкошник!