— Ладно. Разберёмся... — недовольно ответил Егоров, и бросил,
почти выйдя из кабинета:
— Тут отец Александра хочет поговорить с вами. Не хотите
говорить со мной, будете говорить с ним. Мария Станиславовна,
давайте выйдем. Тут мужской разговор будет.
Русичка высокомерно посмотрела на пацанов, и пошла за опером из
кабинета, цокая каблуками по драному линолеуму.
В кабинет вошли трое. Один — невысокого роста худощавый мужик в
большой, как аэродром, чёрной каракулевой кепке, и безумно дорогом
кожаном плаще. Подойдя к первому столу, напротив доски, опёрся о
него руками, и склонив голову на бок, медленно окинул пацанов
холодным немигающим взглядом. У выхода из класса, сложив руки на
груди, встал здоровенный мужик в спортивных штанах, и короткой
коричневой кожаной куртке. Много били его. И наверное, много бил он
сам. Сломанный сплющенный нос на круглой бритой голове свёрнут
набок, одно ухо ломаное, наполовину торчит в сторону, другое
прижато к голове. Кулачищи как кувалды, все синие от тюремных
наколок.
Другим был Талдыч. Тоже в спортивках и кожанке. Встал у окна, и
презрительно осмотрел всех.
— Я говорю всегда мало, — мужик в кожаном плаще с ненавистью
посмотрел на пацанов. Говорил он тихо, привыкши, что все
внимательно слушают его. — И привык что меня слушаются, и во всём
соглашаются. Милиция сказала мне, что наверняка моего Саню убил
кто-то из ваших. Я не буду разбираться сейчас, кто именно. Хочу
лишь сказать, что я тоже всегда буду искать эту падлу. Поняли?
Мужик поднялся, потёр руки с набитыми перстнями и огромной
золотой печаткой на одном пальце, и не спеша пошёл из кабинета.
Качок открыл ему дверь и вышел за ним. Следом так же не торопясь,
размахивая накачанными руками, пошёл Талдыч, у выхода оглянувшись,
и плюнув на пол, сделав жест рукой, как будто перерезая горло.
— Кто? Кто это? — загудели пацаны, только закрылась дверь. — Чё
за кент?
— Да это батя Фотича, говорят, он смотрящий по центру, —
шептанул кто-то из средней парты. Кажется, Лёха. — Крутой. А чё с
Фотичем-то?
— Говорят, голову раскололи как арбуз. Цепью что ли били, или
арматурой.
Жека сидел и смотрел в окно. Какие мысли у него были в голове?
Только то, что завалить сразу троих было бы трудно. Надо разжиться
чем-нибудь. И о том, что сегодня опять надо будет замутить с
Валькой. Однако с Валькой не получилось.