— Так может дашь мне возможность самой опыта набраться?
— Господи, Олеся, я делаю для тебя всё…
Ну вот, началась привычная песня. Конечно, я — неблагодарная дочь, не стараюсь и прочее бла-бла-бла.
— Ты делаешь это для себя, а не для меня! — сцепив зубы, зло процедила. — Я тебе уже сказала, что в аспирантуру не пойду! Я не хочу преподавать! Я хочу практиковать, а не заниматься теорией!
Наш разгорающийся спор прервала трель сигнала: начало первой лекции, на которую я, конечно же, благополучно опоздала. Спасибо тебе, папа!
Дослушивать нравоучения не стала, просто вышла из кабинета, едва не сбив вешалку и фикус в тяжёлом глиняном горшке. Секретарь проводила меня изумлённым взглядом.
— Олеся, я не закончил! — отец разъяренно дышал, стоя в дверном проёме. — Мы не договорили!
— Лекция началась. Или ты мне справку дашь? Нет? — ехидно ухмыльнулась. — Тогда я пошла.
Так хлопнула дверью, что стёкла задрожали. Они едва не вылетели мелкими осколками, а позади раздался гневный окрик отца. Теперь я точно довела родителя до белого каления.
Посмотрела на часы: на пару я уже конкретно опаздывала. Почти на десять минут. А сегодня основы клиники с этой старой грымзой Маргаритой, которая драла с меня сто шкур только лишь потому, что мой отец — декан факультета, да ещё и учебник по одной из наших учебных дисциплин написал.
По коридору я неслась со скоростью пули, на ходу доставая конспекты и отключая телефон. В аудиторию заскочила с видом зайца, убегающего от погони. Тяжело дыша и отбрасывая с лица выбившиеся прядки светлых волос, удивлённо таращилась на место преподавателя.
Старой грымзы не было, вместо неё оказался высокий молодой мужчина. Он, сняв пиджак, вальяжно расселся на столе и теперь знатно веселил весь наш поток своим рассказом. Моё появление вызвало взрыв хохота у студентов и внимательный взгляд преподавателя. Меня будто к стене пригвоздили. Замявшись, я было двинулась в сторону парт, но преподаватель меня остановил:
— И куда вы собрались, мадам? — в его голосе было море ехидства.
— На своё место, — резонно возразила.
— Ваше место в коридоре.
Тихий ропот пронёсся по аудитории. От такого заявления я даже опешила. Непонимающе посмотрела на наглеца, заливаясь краской.
Мужчина слез с парты, скрестил руки на груди и медленным шагом приближался ко мне. А я, почему-то, от такого внимания съёживалась и мечтала слиться со стеной.