Но все же инстинкт самосохранения смог обуздать отеческую
горесть и заставить Жоржа остановиться, перед неблагодарным гостем.
Вместо того, чтобы разбить несчастную вазу о беловолосую голову, он
остановился, и, потрясая керамическим предметом интерьера, принялся
блажить, хлеще свиньи, раздираемой случайно спустившимся с гор
троллем:
-Вор!!! Мерзавец!!! Вор!!! Вор!!! Вор!!!- не унимался Жорж.
-Позвольте, уважаемый, узнать,- недоуменно начал недавний
герой,- что именно я у вас украл?
-Прикидываешься?! Не понимаешь?!- сокрушался мужчина,- Ты
посягнул на самое ценное в нашем доме!!! На нашу ненаглядную
прелесть!!! На нашу дочь! Нашу маленькую… миленькую…. невинную
дочурку,- истеричные всхлипывания дробили его претензию на
отдельные, плохо связанные части,- Ты украл ее…- он не смог сам
произнести этого слова. Констатировать ужасный факт. Беловолосый от
чистого сердца вновь помог хозяину таверны:
-Невинность?- предположил он.
И не прогадал, судя по раздувающемуся и краснеющему лицу
тавернщика. Мужчина лихорадочно заглатывал воздух, и, казалось,
вот-вот лопнет. Следуя законам гостеприимства, предназначенным для
обеих сторон, необычный посетитель поспешил помочь хозяину. Хоть
как-то его утешить:
-Прошу вас, успокойтесь. Я не воровал то, что вы подумали. Даю
честное слово. Кто-то до меня там на славу потрудился.
Правда-правда. Ваша дочь очень умела и опытна. И пятен никаких не
было. Поверьте, я знаю, о чем говорю, так что вам не зачем на меня
сердиться.
Столь неправильно подобранные слова, естественно никак не
помогли. Напротив, Жорж уже практически успел замахнуться вазой,
когда дверь одной из комнат резко отворилась. Из номера широко
зевая, вышла весьма примечательная парочка в темно-синей форме
Республики.
Броскость солдат обуславливалась в первую очередь их колоритными
формами. Годами накопленная самодостаточность, едва сдерживаемая
ремнями гигантских брюк, ломилась из-под наспех застегнутых некогда
белоснежных сорочек, пару недель как официально несвежих. Влажные
от внезапной натуги лбы доблестных защитников Отечества, венчала
сдвинутая вперед фуражка с огромной кокардой в виде всем известного
герба – кричащего орла, широко расставившего свои крылья, и змеи, в
последний миг своей жизни извивающейся в его когтях.
По пагонам и шевронам, нашитым на кители, способные полностью
укутать половозрелого борова, можно было определить, что из комнаты
вышли два сержанта ближайшего гарнизона – труженики
продовольственного отряда. Иными словами – снабженцы, собирающие,
как они любят шутить «дань с подвластных земель». Говорят, что в
каждой шутки есть доля шутки, здесь же ее нет. Чистая правда.