— Ладно
тебе, не чужие люди, – отец тяжело вздохнул. – В общем, Бро на лето
я устрою. Одновременно подумаем, как быть дальше. Нонсенс какой-то:
ну не допустили – бывает, не тем маршрутом двинулся мальчишка, дал
крюка. Не такой уж тупой – с математикой у него норма, весной на
дедову дачу заезжали – бревна шкурил, заставлять не надо было. Так
что за трагедия? Что вы из этого ЕГЭ такой культ
устроили?
— Ты вообще
не понимаешь – это клеймо на всю жизнь. На любом собеседовании, в
любом резюме… Нет человека.
— Не
драматизируй. Раз оладушки куда-то уходят, значит не все
потеряно.
Бро тупо
смотрел в монитор. Вот как обстояло с оладушками в Константинополе?
Что это вообще за город? Раз сейчас он не на слуху, надо думать,
разорен и заброшен, сокрыт песками пустыни. Кажется, его потом
какой-то ученый откопал, там еще нашли много драгоценных штуковин с
всякими золотыми зверушками и кабанами. М-да, видимо, античные
времена, тогда с оладьями было сложно, одной дикой кабанятиной
питались. Возможно турки-османы – это древние прародители
современных турок? Ели дикую свинину, окрепли, цивилизовались,
отстроились. В одной игре как-то попадалось: неандертальцы,
кроманьонцы, османотеки… так, кажется. Дикие, мощные, волосатые.
Пришли набегом, и капец этому Константинополю…
Пришлось
сходить к холодильнику, взять питу и вскрыть банку с тушенкой –
иначе голова окончательно отказывалась работать. Насчет жратвы отец
не поскупился – запасов на полноценную бригаду хватит, а к перекусу
консервами Бро за лето вполне привык.
Бригада
была небольшой – всего в шесть человек, пробивали просеку –
дежурное транспортное соединение между двумя ветками газопроводов.
«Рокада», как именовали проект. Частью просеку пробили еще зимой,
но тогда снялись, не доделали. Пришлось добивать летом. Комары
размером с воробьев, жарища, рев бензопил, стук топоров… Шесть пар
рук, единственный древний армейский «ЗИЛ», да раз в неделю
пробивающийся с припасами и горючкой «шестьдесят шестой». Ни разу
не Сибирь – просто соседняя с Москвой область. Мобильная связь
чисто условная, до ближайшего магазина три часа пехом через лес,
или столько же колесами в объезд. Никакой Сети – в первый день Бро
ломало жутко, потом стало пофиг. Поскольку после работы просто
падал. Думал – побыстрей бы сдохнуть. Но народ, посмеиваясь,
заверял – «втянешься». Угадали. Сначала «сюда иди, тут стой, туда
ветки сложи», к августу «хусгвой» орудовал уже так, что Ильич
признал – «вырос ты, Бро. Мужик». А отчего должно быть иначе:
костистость, что в городе весьма негламурной выглядела, на просеке
только в плюс шла, сутулость тоже куда-то делась.