Эпилог
Ночь закончилась, уже светало. В доме все спали так крепко, что
не заметили, как певица Елена Липовая припарковала машину во дворе
и спокойно спустилась в подвал. Отдельным ключом она отворила дверь
второй камеры, присела на кровать и подтолкнула Альберта в
плечо.
Ужасно болела голова. Почему-то в мозгах звенело Болеро, словно
снова вернулся тот первый вечер. «И с чего это вдруг… Болеро? Где
я?» — подумал Альберт, ещё не разглядев певицу Липовую.
Он лежал на кровати. Справа на стене три фотографии, которые он
сам и повесил когда-то.
«Ты в камере номер два, старина, — ответил внутренний голос. — А
я предупреждал тебя… нельзя верить девицам, особенно той, что
сочиняет романы. Я говорил тебе: оставь себе только одну, а ты не
слушал»
— Не скули, нытик, — открыв шире глаза, ответил голосу Альберт.
— Это хорошо, что я во второй камере. А ещё ты много болтаешь,
поскольку у меня уже есть единственная. Она здесь со мной…
Белов приподнялся. Влюблённые поцеловались в губы.
— Они предали тебя, Альберт, — зло сказала Елена.
— Этого следовало ожидать, любимая, — встряхнул головой хозяин
дома, чтобы окончательно прийти в себя.
— Что ты сделаешь с ними?
Альберт призадумался.
— Пожалуй… я спущу их в подвал. Здесь им самое место.
— Водителя куда? Он сильный соперник. Рано или поздно сбежит, —
предупредила певица.
— А ты знаешь, любимая, это хорошая идея! — восхитился Альберт,
словно Липовая подсказала ему. — Утром у меня важная встреча с
одним китайцем. Должен признаться: у этих ребят смелые взгляды на
трансплантологию. Думаю, я найду с ними общий язык или хотя бы одну
здоровую печень. Почём нынче почки и костный мозг не
подскажите?
Певица закатила глаза, приложила ладонь к груди и томно
вздохнула:
— Всё-таки, Альберт… ты маньяк, — Елена наигранно фыркну и
добавила: — И оставайся таким всегда, только, пожалуйста, не зови
меня Сашенькой…