— Посмотри, Саша… я приготовил для тебя ужин. Ты хочешь поесть?
— пряча улыбку, говорил Альберт.
Светлана Ротман пробивалась в кинематограф с самых низов. У неё
нет богатых родственников, не было в роду театральных или других
знаменитостей. А фамилию Иваненко пришлось сменить, чтобы не
раздражать столичный бомонд, только на словах любящий свой народ, а
на деле, ненавидящих всё русское, от светлых, добрых глаз до
неудержимой силы, когда этот народ разозлить.
— Что там у тебя, Петенька? — поинтересовалась Светлана, даже не
взглянув на вошедшего в камеру мужчину.
Она назло называла Белова — Петенькой, потому что он звал её
Санечкой.
— Я приготовил для тебя ужин, Санечка, — повторялся Альберт. —
Мясо с овощами и французское вино…
— Вино? — чуть повернув голову на голос, спросила Светлана
Ротман, сменившая фамилию Иваненко десять лет назад.
— Шато Марго, регион Бордо, — читая надпись по-французски,
произнёс Альберт. — Если не соврали, конечно…
Светлана сидела на кровати, расставив широко ноги. Голые ступни
жёстко вонзились в холодный пол, руки упёрлись в колени. Она
походила на королеву воров. Не хватало звёзд на плечах или куполов
на груди.
— Дай хлебнуть! — твёрдо сказала она. — Дай мне вина, Петя!
Шевелись!
Альберт наполнил кружку до краёв, отлично зная, что пленница их
третьего номера не вчера вошла в роль криминальной смотрительницы и
никак не выйдет из неё.
— Конечно, конечно, Сашенька… возьми, пожалуйста, — передал он
полную кружку.
Светлана выпила одним глотком.
— Ещё вина! — приказала она, словно в гостиничном номере её
обслуживал официант.
Альберт приложился к бутылке, опустошая из горлышка. Светлана
подняла глаза, видя, как исчезает красное вино; а Белов пил, пока
бутылка не полегчала.
— Ты любишь меня, Сашенька? — неожиданно спросил Альберт,
облизнув губы.
— Пшёл отсюда! Тварь! Скотина! Псих чокнутый! — не выбирала слов
Светочка.
У Альберта дрогнули руки. Он чуть не выронил бутылку. Сердце
бешено застучало, но он знал, как справиться с собой.
…Однажды на допросе — это было лет пятнадцать назад, его вывела
из себя жена одного авторитетного бандита. Её тоже звали Светлана.
Женщина плюнула ему точно в лицо и хохотала, будто спятила. Альберт
чувствовал вкус её слюны, словно отведал яда. И его слух, его мозг
взорвался от презрения… и от её железной воли. Эту женщину не
сломать, не заставить говорить, если не предпринять нечто
непопулярное. Тогда Альберт разорвал в клочья всю её одежду и бил
ногами Светлану, словно только что поймал маньяка на детской
площадке.