Вероятно - по частям…
Но это ничего - придёт время, и я исправлю ситуацию… Когда
соберу пять “ключей” и активирую их, ублюдочная “Однёрка” ответит
за то, что сегодня сделал.
- Для этого нужно лишь продолжать двигаться к цели, - напомнил я
сам себе вслух и, купив во вновь открывшейся лавке пару консервов и
булку чёрного хлеба, снова поднялся к Трише.
Убедился, что она спокойно спит, начеркал короткую записку, в
которой велел принимать лекарства. А затем оставил купленную еду и
ключ от входной двери на столе, после чего покинул квартиру.
Надо будет заглянуть к ней попозже, проверить, как она себя
чувствует - а пока займусь делами. Всё равно на процесс
выздоровления я никак повлиять не смогу.
Уже в который раз покинув двор своего дома, я поймал извозчика
на самоходной повозке в виде высокой кареты, и велел ему ехать к
Восточным воротам. Без байка перемещаться по городу было
непривычно, так что я не знал, чем себя занять, а потому просто
глазел на проплывающие за окнами виды.
Нищие “Столбы” сменились фабричным районом, лежащим в низине, из
которой почти не было видно неба - всё было затянуто густым смогом.
Тянущиеся ввысь трубы, высокие заборы, грохочущие механизмы,
перевозящие массивные грузы, грязные работники, маги-телекинетики,
разгружающие платформы с металлом в огромных ангарах…
- Дышать нечем! - выругался усатый водитель моего экипажа, когда
мы проезжали особо задымлённый участок улицы, в котором видимость
упала до нескольких метров.
Выехав из него, мы миновали конторы промышленных компаний и
поднялись в квартал торговцев - куда более приятный глазу.
Постройки из светлого камня, свежая краска на ярких вывесках,
чистые улицы, фонари через каждую сотню метров, хорошо одетые люди
и приличные заведения…
В центральную часть, отделённую дополнительной крепостной
стеной, мы не заезжали. Не было нужды, путь лежал в другую сторону,
да и дорога туда мне была закрыта, что бы там ни говорила Триша -
требовался специальный пропуск, который вот так запросто всем
желающим не выдавали.
- Особенно тем, чьих родителей обвиняют в государственной
измене… - пробормотал я себе под нос, разглядывая высокие шпили
светлых башен.
Мы проехали по широкому проспекту, вдоль которого среди
усаженных зеленью аллей фланировали парочки зажиточных горожан,
несколько раз свернули, оказались в жилых кварталах, прилегающих к
Стене, и вскоре подъехали к огромным, высотой почти в двадцать
метров, воротам, сейчас распахнутым настежь.