Заметив интерес Шестой, Элиа пояснила, что эти двое —
легендарные эльфы. А сидящие напротив — орки. Тут уж рабыне стало
совсем не по себе. Об орках рассказывали такие ужасы, что ни в
одном кошмаре не приснится, поговаривали даже, что они людей заживо
пожирают. В эльфов она просто не поверила. Всем известно, что
перворожденные — всего лишь сказка. Просто странные люди, вот и
все.
— Так, девочки! — встал Лек. — Сегодня отдыхаем, а завтра
начинаем вас гонять. Готовьтесь. Рыжий наш непонятно когда в себя
придет, потому не будем терять времени.
В ответ раздался шестиголосый обреченный стон, только Шестая
промолчала, не поняв, что имел в виду носатый касорг. Но не ждала
для себя ничего хорошего: не зря же девушки так стонут? Пороть,
наверное, будет. Ладно, куда деваться, дело привычное. Лишь бы чего
похуже не придумал — у мужчин на всякие гадости фантазия богатая,
видала она, что с некоторыми рабынями творили.
Больше в этот день ничего необычного не произошло, за что
девушка поблагодарила про себя Единого. Вскоре Элиа отвела ее в
спальню, чему Шестая очень обрадовалась — устала донельзя. Поняв,
что насиловать ее сегодня, похоже, не станут, рабыня немного
успокоилась и с удовольствием искупалась в большом бассейне — в
воспитательном доме приучили к чистоплотности. Потом забралась на
огромную кровать и мгновенно уснула, свернувшись клубочком.
Проснулась она, по привычке, перед рассветом, и теперь сидела,
осмысливая случившееся за вчерашний день. Сегодня в ее будущем
что-то прояснится. Однако Шестая чувствовала себя очень неуютно.
Что все-таки значат слова касорга? Как он ее гонять собрался? Кто
бы знал... Вполне возможно, что, сказав «гонять», господин
подразумевал «казнить» каким-то особо жестоким образом. Вспомнив
страшную смерть подруги, возвращенной в воспитательный дом
возмущенным непокорностью рабыни покупателем, девушка тихо
заплакала. Бедная пять дней умирала! А как она кричала...
— Встала уже? — сунула голову в дверь Элиа. — Бежим, а то
влетит!
Влетит? Нет, этого Шестой совсем даже не нужно. Лучше выполнять
все, что скажут, может, повезет, и господин не будет слишком жесток
к ней. Хоть бы только дело обошлось обычной поркой! Черноволосая
красавица бросила на кровать свободный мужской костюм и велела
переодеваться. Рабыня, не прекословя, переоделась.