Работал он в университете всего пару лет, но уже возглавлял кафедру истории, даже несмотря на натянутые отношения с ректором. Отношения с руководством у Владислава Олеговича вообще редко когда складывались хорошо, но это его и не особо волновало. Чем он занимался раньше, никто из студентов не знал, но в этом областном центре до работы в университете он замечен не был, и «по данным разведки» имел квартиру и хорошую машину, но оставался холостым. И этот флер загадочности вместе с эффектной внешностью делал Владислава Олеговича неотразимым для женской части университета. Для мужской части он был несомненно уважаемым мужиком, но с которым лучше не связываться. Даже среди самых борзых студентов пока не нашлось такого, кто бы рискнул Владиславу Олеговичу нахамить или хотя бы обратиться без должной вежливости.
В этом году Владиславу Олеговичу добавили обязанностей, вначале привлекли на подготовительные курсы для абитуриентов, потом включили в приемную комиссию.
Артем Михайлович, заведующий кафедрой математики в том же Экономическом университете, считал Владислава Олеговича своим другом. Влад об этом догадывался и даже не спорил, но с этим согласен не был, поскольку точно знал - у него друзей нет.
В это летнее утро он и Артем Михайлович перед началом очередного вступительного экзамена стояли за высоким столиком в преподавательском буфете и не спеша пили кофе. За окном открывался хороший обзор на центральный вход в университет, и мужчины – один без особого энтузиазма, со скучающим лицом, а другой с оживлением – смотрели на вчерашних школьников.
- Только представь себе, зашла ко мне после экзамена абитуриентка, вся из себя ангел невинный. Ресничками хлоп-хлоп, губки бантиком, а сама рядом на стульчик подсела и мягко так по моему бедру пальчиком водит: «Мне кажется, я на экзамене мааааленькую ошибочку сделала, помогите бедной девушке ее исправить. Очень сильно учиться у вас хочу», – сияя довольной улыбкой, рассказывал Артем Михайлович.
- Ну и как, помог с учебой? – с легкой усмешкой спросил его Владислав Олегович.
К подобным историям от Артема Михайловича он уже привык, вероятно, они и послужили причиной то ли двух, то ли трех разводов этого сорокалетнего бабника. Его даже не останавливало резко негативное отношение руководства к романам между преподавателями и студентами, но ни с кем кроме Влада он таким не делился, и оставался в безопасности, поскольку тот никогда не выдал бы даже своего недо-друга. Влад вообще относился к его болтовне как к фоновому шуму, не мешавшему планировать начинающийся день, лишь иногда вставляя подходящие фразы.