Я тупо уставилась на Лику. Она лучезарно улыбнулась и тряхнула кудряшками.
- Ты только не волнуйся, Настя. Я сейчас тебе кое-что покажу, - она встала, отошла от дивана на пару шагов. Одета она была так офисно и буднично, – белая рубашка и серая юбка – что это рацинальное начало меня в ней успокаивало. Но тут свет от окна вдруг потянулся к ней. Или она стала излучать свет? Не знаю. Только четкие очертания ее тела размылись, залившись светом. А за спиной выросли огромные крылья, сначала они были прозрачными, а потом обрели объем и фактуру.
- Это какая-то голограмма, да?
Мне казалось, они на мне испытывают какие-то компьютерные эффекты.
Цезарь тихо, но четко сказал:
- Анжелика, пожалуйста, дай ей до тебя дотронуться.
Лика кивнула. Вся светясь, она подошла поближе, и я провела рукой по ее крыльям. Было сложно сказать, из чего они сделаны, на ощупь они не были похожи на перья, а напоминали что-то среднее между тонкой бумагой и шелковой тканью. Лика положила мне руку на голову.
- Я могу исцелять. Так что теперь, когда тебе не нужна больше царапина на голове, я тебе помогу от нее избавиться.
Ее прикосновение вызвало легкий зуд и мурашки на коже, но я сидела смирно. Я решила до конца прослушать речь Цезаря. И только потом принимать решение. Рука Лики успокаивала мои мысли и чувства. Буря сопротивления и неприятия того, что сказал Цезарь, готовая подняться в глубине души, вдруг утихла. Лика убрала руку, и я машинально почесала голову. Больше там не было ни корки, ни раны.
- Ты как? – Цезарь наклонился ко мне, заглядывая в глаза.
- Нормально. А ты кто?
Он улыбнулся, морщинки лучами собрались в уголках глаз.
- Я человек.
- А я вампир, - Итсаску вдруг улыбнулась и довольно хищно. Эта девушка всегда казалась мне странной, но почему-то именно ее признание я приняла без особого удивления. Я перевела вопросительный взгляд на Сержа.
- Я человек, - Серж улыбнулся мне во весь рот, словно этот факт его радовал.– Кстати, хорошо держишься, я вот дал деру после того, как Итсаску мне призналась, кто она.
Оставался Диего. Он все это время стоял у окна, то глядя на нас, то рассеянно оглядывая город.
- Я оборотень, - устало произнес он, подходя к нам. – Прости, Настя, мне хотелось сказать тебе, но Цезарь решил, что сначала мы должны поработать вместе. Как видишь, не очень-то вышло. Я оттолкнул тебя в сторону, потому что увидел опасность и должен был перекинуться, прости, что получилось так грубо.