- Ничего не помню, - Юка потерла лоб. – Но ощущение такое, что я с кем-то дралась, все тело болит.
- Ты ни с кем не дралась, - успокоила ее Настя. – Просто было много народу, и кто-то толкнул тебя на косяк двери. Как еще лоб не разбила. Кстати, а чья собака спала сегодня в моей комнате?
Ребята уставились на Настю с одинаковым недоумением.
- Собака?!
Настя неопределенно махнула рукой в воздухе:
- Приснилось, наверно. А Джонни где?
- Спит, должно быть, еще, - пожал плечами Мартин.
В этот момент дверь в комнату Джонни открылась, и он вышел оттуда сонный, в потертых джинсах и майке, с неизменными фенечками на запястьях. У Насти дыхание перехватило, она густо покраснела, отвернулась к чашке с кофе, сердце билось часто и гулко. Вчера события были такими яркими, что почти не было времени их анализировать и прочувствовать, но сейчас она вспомнила, как Джонни пытался спрятать ее за своей спиной. Удивительно, но от раны на его плече и следа не осталось. Лика, наверно, работала всю ночь, пытаясь залатать его. Заметив, как он еле шагал, потирая глаза, им навстречу, Настя подумала, что он потерял много крови.
- Я голодный как медведь, - подтвердил ее мысли Джонни. Он полез в холодильник, достал оттуда упаковку хамона и сыра, сделал себе гигантский бутерброд из батона хлеба и, подмигнув Насте, сел за стол. Настя снова почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Она, не спрашивая, поставила на плиту кофе для него.
Когда Юка и Мартин ушли, Настя тоже засобиралась на курсы испанского. Джонни остановил ее у порога. Он положил ей руку на плечо своим развязным дружеским движением.
- Погоди, Настя. Придется пропустить испанский, нас ждут в агентстве.
Она кивнула, боясь даже взглянуть на парня. Джонни допил кофе, схватил куртку, и они вышли из дома.
- Пойдем пешком, не возражаешь?
Настя вообще не могла возражать. Она ощущала себя очень глупо, скованно, но при этом была счастлива наконец идти рядом с ним.
- Вчера ты себя очень странно вела, - прервал молчание Джонни.
- Что именно ты имеешь в виду? – усмехнулась Настя. – То, что я чуть было не почаевничала, мило беседуя, с тварью, что одна пошла в заброшенный и темный дом или что пыталась сражаться, не имея на это ни способностей, ни сил, ни смелости?
- Смелости, как оказалось, у тебя хоть отбавляй, - заметил Джонни. – Не думал, что ты такая боевая.