Девушки с шуршащими бумажными пакетами, полными покупок, поднимались по лестнице в агентство.
- Эта Медуза Горгона меня жутко напугала, когда я пришла сюда впервые, - призналась Настя, проходя мимо фрески. – А теперь иногда кажется, что она улыбается.
Лика засмеялась.
- Она охраняет агентство, поэтому обычно не пускает сюда незнакомцев.
Настя не поняла, была это шутка или правда.
В агентстве царило странное возбуждение: Итсаску и Серж одновременно разговаривали с кем-то по телефонам на разных языках, Цезарь рылся в своей библиотеке, а Диего метался из угла в угол, словно голодный лев. При виде девушек он бросился к ним.
- Настя, Лика, посидите пока в кабинете Цезаря, мы тут решаем кое-какие вопросы.
- Я сделаю нам чай, - Лика подмигнула Насте и пошла на кухню, а Настя пошла в кабинет, где взобралась на диван и уставилась на «Обнаженную» в ожидании Лики. И чего такого в этой картине, что вдруг переполошило все потусторонние силы и созданий, и внезапно стало необходимо выкрасть ее? Обычная красивая девушка оглядывается через плечо игриво, словно проверяет реакцию зрителя на свою наготу, тепло светящуюся, бархатистую кожу, нежные розовые ступни. Лицо вполоборота, волосы каштановые, заколотые небрежно на затылке. Глаза… Настя пригляделась: вроде карие, легкий румянец на щеках. Полуулыбка. Словно приглашение. Словно ожидание. Словно игра.
На мгновение ей показалось, что глаза нарисованной девушки блеснули, а улыбка дрогнула, но Настя сморгнула: картина снова была неподвижной. С девушки Настя перевела взгляд на книгу, которую та читала, лежа на постели. Помня о том, что рассказывал о ней антиквар, она попыталась разглядеть пентаграмму на странице открытой книги. Да, определенно, пентаграмма угадывалась, но это могла быть и просто звезда, не было видно внутренних перекрестий, и написаны были лишь два острых угла: а что, если там просто изображение звезды, причем даже не пятиконечной? Текста было не разглядеть, художник писал широкими мазками, ему было не до деталей. Зато книга видно, что увесистая: пальцы девушки, прикрывающие рисунок звезды, не скрывали толщину переплета. Узнать бы, что за книга…
Уловив краем глаза движение, Настя подняла взгляд от картины и испугалась, увидев у окна мужчину в странной одежде. Он словно пришел со съемок исторического кино: шапочка с облезлым пером, курточка, подпоясанная кожаным поясом. Он делал ей знаки, чтобы она молчала, манил к себе. Настя поднялась с дивана и подошла ближе, она открыла было рот, но он заговорил. Только она ничегошеньки не понимала из того, что он говорил, это был какой-то незнакомый ей язык. Мужчина сильно нервничал. Настя развела руками и помотала головой, показывая ему, что не понимает. Мужчина в отчаянии схватился за голову, и слезы выступили на глазах. Продолжая держать палец у губ, чтобы Настя не заговорила, он суетливо огляделся вокруг. Взгляд его упал на стол Цезаря и на бумаги, лежащие на нем.