— Мила, — произнес Сергей Александрович, бросил взгляд на дочь.
— Покажи нашим гостям, где у нас ванные комнаты.
— Но папа... — Мила надула губки.
— Вам с княжной Демидовой надлежит привести себя в порядок, —
произнес Пушкин. Его голос звучал добродушно, но твердо.
Мила надула губки и бросила на меня обиженный взгляд. Она явно
не хотела уходить и оставлять меня один на один с князем. Но отец
посмотрел строго, и княжна не посмела перечить.
Настя фыркнула и встала из-за стола одним грациозным движением.
Окинув презрительным взглядом обстановку, будто все здесь было ниже
ее достоинства, она выплыла из столовой. Вера потопала следом,
осторожно топая каблучками.
Как только все три девушки вышли, атмосфера в комнате сразу
изменилась. Слуги тенью скользнули за дверь, оставив нас с князем
наедине. Даже шторы на приоткрытых окнах перестали шевелится,
словно резко стихли сквозняки.
— Говорите спокойно, — спокойно сказал князь, заложив ногу на
ногу. Его пальцы постукивали по столу, выдавая легкое нетерпение. —
Никто ничего не услышит. Слово князя.
Сказав это, он достал из нагрудного кармана блокнот и ручку и
что-то быстро записал. Как будто делал пометку.
Он применил свой Дар? Я уже видел однажды, как Пушкин делал
какую-то запись в свой блокнот.
Я огляделся. В полумраке комнаты атмосфера стала еще более
загадочной. Сквозь приоткрытое окно доносился шелест листвы.
Раздались быстрые хлопки крыльев — где-то рядом пролетела
птица.
— Мы, к слову, кажется, еще не обсуждали вашу награду за
спасение княжны Милославы, — произнес Пушкин задумчиво.
— Что вы, князь, пустое, — я махнул рукой. — Я спас Милу не ради
награды, а потому что не мог по-другому.
— В высшей степени благородный поступок, — кивнул Пушкин. — Так
о чем вы хотели поговорить?
— О двух вещах, — сказал я. — О Миле и о вашем поместье.
— О, вот как, — он приподнял бровь.
— Это, наверное, немного трудно будет объяснить, — задумчиво
произнес я.
— Ну вы уж постарайтесь, — Пушкин поднес ко рту чашку чая.
— Знаете ли вы про Тёмного бога, которого я одолел?
— Простите? — Пушкин неторопливо отхлебнул из кружки. — Вы,
однако, издалека зашли... Мила упоминала о некой большой Аномалии,
которую вы одолели. Но я не знаю, насколько можно верить ее
словами. Культисты, по словам Милы, накачали ее какими-то
наркотиками.