Рикардо только вздохнул.
И слегка встряхнул меня за плечи. Потому что упоминание маэстро о
прославленной отвертке повергло меня в приступ неудержимого
истерического хихиканья.
- Мы нашли в старом подвале эту старинную вещицу.
Атаман протянул маэстро сломанную шкатулку. Маэстро окинул ее
бысрым взглядом.
- Сломан главный винт. Ну, его-то я починю в два счета. Заходите
завтра, юные господа, в это же время.
Мы не двинулись с места. Эдгардо удивленно вскинул брови.
Понимая, что все подготовленные заранее хитрые речи летят под
откос, юноша сказал:
- Честно говоря, мы хотели поговорить с вами совсем о другом,
синьор Кристофоло. О поломанном замке и множестве других созданных
вами и успешно пройденных нами ловушек. Вы помните, как на днях в
ваш дом посреди ночь ввалился мальчишка, за которым охотилась
стража?
Мастер нахмурил брови, но скорее недоуменно, чем сердито.
- Отлично помню. Я еще отпустил его тогда… Постойте-постойте, вы
сказали «Пройденных ВАМИ МОИХ ловушек»?! Давайте пройдем в дом.
Кажется, нам найдется, что сказать друг другу.
Маэстро провел нас в комнату с высоким стеклянным потолком. Лучи
солнца золотистыми снопами падали на шкафы, полные каких-то
огромных, переплетенных в кожу фолиантов. В центре комнаты стоял
большой стол, заваленный рукописями, чертежами, шестеренками,
зубчатыми колесами и другими деталями таких диковинных механизмов,
что у меня просто руки зачесались от желания немедленно взять их и
рассмотреть.
Мастер механики хитро подмигнул нам, сделал шаг к стене и повернул
какой-то незаметный рыжачок.
В тот же миг громко засвистел и залился трелями позолоченный
соловей в большой клетке под потолком. Оловянные солдатики,
стоявшие рядами перед искусно сделанным замком, дружно взяли
ружьями «на караул» и принялись маршировать.
Окна замка распахнулись, на крошечный балкончик вышла
куколка-принцесса в золотой короне и принялась махать белым
платочком, а из ворот замка, низко кланяясь, выскочил мажордом в
зеленой ливрее.
По озеру, созданному из самого тонкого и прозрачного адрианского
стекла, медленно поплыли под нежную музыку фарфоровые лебеди.
Утка, плавающая в серебряном тазике, начала нырять и громко
крякать. Китайские болванчики дружно закачали головами, распахнутые
музыкальные шкатулки подняли оглушительный трезвон, а огромные
часы, стоявшие по углам чудесной мастерской, тут же бросились гулко
и размеренно отбивать часы.