— Абонент входит в зону без
долбоклюев, конец связи. — После чего прекратила звонок и как ни в
чем, ни бывало, прошла ко мне и села рядом на диван.
— Привет. — Уставился я на Таню,
принимая сидячее положение.
— Ох, Влад, я тебя разбудила? Прости.
Тут просто один козёл настроение испортил, вот я и, ну ты понял. —
Стала терять мысль, изрядно подпитая девушка.
— Да ничего. — Отмахнулся
я.
Таня поудобнее устроилась на диване,
чем заставила меня впасть в краску. Девушка была в обтягивающих
джинсах и расстёгнутой наполовину блузке, которая открывала чёрный
бюстгальтер и часть груди.
— Вот скажи мне. Ты же, как-никак, к
мужикам относишься. Что вам дуракам надо. Ну, познакомился ты с
девушкой. Ну, угостил коктейлем пять семь раз. Потанцевал, потёрся,
как медведь об ель, об неё на танцполе. Это же не значит, что ты её
пометил как кабель, и теперь она должна вся течь от тебя. Я же
права? А он сразу, поехали ко мне, я тебе небо в алмазах покажу.
Тоже мне ювелир нашёлся.
С трудом оторвавшись от груди девушки,
что была в метре от меня и прикрываясь пледом, попытался
заговорить:
— Я ….
— Ох, да откуда тебе знать Влад. Ты
такой прям плюшевый, что тебя хочется на полку к мягким игрушкам
убрать. Таких, как ты, бабы после тридцати ищут, когда мозг находят
или их бывшие им его возвращают вдоволь на компостировав. Мы же
сначала плохишей ищем. Всех таких брутальных и сильных, которые не
бояться за жопу взять да грудь помять. Чтобы все подруги
завидовали. А на деле, они все к тридцати сдуваются либо спиваются.
Ох, тяжело нам Влад живётся, хрен найдёшь нормального парня, что бы
и в голове и в штанах всё при парне было. — Подытожила
Татьяна.
— Так может сразу нормального искать?
— Изучал я телевизор, стараясь не смотреть на чуть не
вываливающуюся небольшую грудь Тани из лифчика.
— Так, где его взять-то? Такие, поди,
по клубам не шарахаются и за самбуку в постель не тянут. Ты не в
курсе о среде их обитания? Я схожу, посмотрю.
Я хотел было открыть рот, чтобы
ответить Тане. Но она словно срубленное дерево, повалилась мне на
колени и смачно захрапела.
Татьянина грудь была так близко, что
мне стало жарко. Вспомнив слова Карлесона, я вылез из-под девушки
и, укрыв её пледом, под которым спал, вышел из комнаты.
Дойдя до обители Антона, я увидел, как
мой единственный друг вовсю похрапывает. Я даже мог поклясться, что
его трели напоминали мотив какой-то рок песни.