Дальше мы ехали под песни, под гитару,
а когда стемнело, наш ПАЗик остановился у башни из чёрного камня.
Высотой эта махина была с пятиэтажный дом и напоминала перевёрнутую
остриём вверх сосульку. Вокруг строения были рвы, и бетонные
заграждения, а чуть дальше всюду росли деревья.
Наше пьяное воинство вывалилось из
дверей маршрутки, прихватив под руки бесчувственное тело
прапорщика.
Слегка успев протрезветь, я окинул
взглядом наш сброд и подумал, что не так я представлял себе
выполнение задания из ВОБ.
Когда же наша толпа приблизилась к
воротам, они открылись и нам навстречу вышел высокий мужчина с
козлиными рогами в такой же форме, что и у нас.
— Всем предъявить документы. —
Скомандовал он.
Мы достали корки ВОБ и показали их
солдату. Тот, в свою очередь, кивнул, и повёл нас внутрь цитадели.
Как только мы очутились внутри, ворота закрылись десятками замков и
запоров.
— Так, этого в кабинет управляющего, —
Указал козлорогий на прапорщика. — А вы на инструктаж вон в ту
дверь. — Ткнул солдат пальцем в приоткрытую комнату, что была на
другой стороне холла.
Двое наших ребят потащили бухого вояку
по указанному маршруту, а остальные пошли на инструктаж.
В комнате, в которой мы очутились,
была одна трибуна и пять рядов лавок, больше тут не было ни
черта.
Не успев сесть на лавки, как к нам
присоединились два демона тащившие прапора, а следом за ними в
комнату прошёл неприметный мужчина, словно с шишками вместо рогов.
Сотрудник этой тюрьмы, одетый в обычный деловой костюм,
прошествовал за трибуну и заорал:
— Вы что тут блядь устроили? Вы при
исполнении или где?! Большая ваша часть пьяна и не способна к
несению и выполнению поставленных задач! Мы только вас уроды и
ждали, чтобы начать замену основных защитных артефактов на
мобильные блоки. Процессы уже запущены! И что мне с этим делать?! Я
обязательно доложу вашему руководству о таком вопиющем нарушении
устава черти вы не строевые! Ты! Иди сюда. — Ткнул он пальцем в
меня. — Как то наиграно, как мне показалось, разорялся демон с
трибуны.
Я встал с лавки, смотря, как
растаскало после ПАЗика моих товарищей, и прошествовал к
трибуне.
— Так, ты вроде самый трезвый, —
смотрел он на меня. — Тебе и отдуваться за своих товарищей. —
Произнёс мужик в костюме, под звук падающего тела под
лавку.
Я, охренев от такого развития событий,
вообще потерял дар речи. А мой отряд по непонятной мне причине
один, за одним, стал валиться без чувств в алкогольном
сне.