-Почему сразу – у него? Вдруг эт она? – спросил Чип.
- Мож и она, мне без разницы, - доктор пожал плечами. –Ну, давай поглядим, чего ты мне приволок в этот раз.
Когда им удалось развернуть тело, рука почившей красотки Джеки неестественно белого цвета соскользнула со стола, свесившись безвольной плетью, на запястье выделялись красные буквы, как и у остальных.
-О, очередное послание, - прокомментировал очевидное Хемиш. – Возьми-ка листы и запиши. Полезное качество, да? За эт главарь тебя и ценит, шо грамотный. Нас таких тут на пальцах одной руки посчитать можно. Буду те диктовать, а ты записывай.
Чип прошёл к столу, заваленному многочисленными склянками, огрызками карандашей и ворохом бумаг. Отыскав более-менее чистый лист бумаги, приготовился писать, не преминув все же заметить:
-Слышь, док, я поражаюсь, как те удается эт? Быть таким чистюлей с мертвяками и таким засранцем в быту?
-Эт всё Мод, - проворчал он, - я её сюды пускаю раз в месяц. Вот и подзасрался. А мои куколки все особенные, как можно с ними так?
-Мужики у тя тож куколки? – хмыкнул Чип.
Хемиш оглянулся на помощника Эда, гневно сверкая глазами:
-Ну ты ж не хочешь на своём опыте узнать, да? Пиши, - скомандовал он.
Чип взял карандаш.
Доктор начал всматриваться в порезы на руке, считывая буквы:
-П.Р.И.Д.Ё.Ш.Ь.
-И чо эт значит? – нахмурился Чип.
-Если прочитать всё вместе, с учётом прошлых посланий: «Ты моя и сама придёшь».
-Интересно, эт всё, конец или он чо забыл дописать? – усмехнулся Чип.
Доктор глянул на него с укоризной.
-Ну а чо? – передёрнул плечами громила.-Вдруг нам подвезло и он сказал всё чо хотел? И стопорнёт на этом?
-Не с нашим щастьем, - проворчал док. – Маляву Эду всё равно отправь. Пусть сворачивает свои танцульки и расшаркивания. Нема када ему в лордика играть.
Чип неуверенно кивнул, соглашаясь. Как бы ему не хотелось тревожить хозяина, но придётся.
-Слышь док, мож посмотришь, хоть чутка, чо ещё у неё есть? Раны какие там, модификации? У прошлых были ж. Я знаю, те её помыть нать, все процедуры там, но так, погляди, шоб я Эду чего нормального смог описать.
Доктор Хемиш недовольно сощурился, но принялся разрезать одежду убитой.
Когда с тряпками было покончено, Хемиш наклонился ближе, рассматривая сквозь увеличительные гогглы рваную рану на животе.
-В этот раз вспороли живот, - прокомментировал он, – словно рыбацким крюком тушку рыбины. Хм…