— Светку не отдам. А у тебя гормоны шалят, — роняет он лениво,
словно устал спорить. Зевает.
Это просто поразительно. Наша жизнь разрушена. Семьи больше нет. А
муж зевает.
— Хорошо, Артур. Я уеду. Но Цветика заберу.
— Нет, — возражает он без эмоций. Тихо и спокойно. — Если уходишь —
то одна. Выбирай.
— Шантаж?
— Называй как хочешь. Я бы сказал — своевременная встряска.
— Я отсужу дочь, Артур.
— Спустись на землю, Ярина. В ближайшие месяцы тебе будет не до
Цветика. Да и потом тоже. Кончай заниматься ерундой.
Выразительно играет бровями. И выходит из кухни.
Его мощная аура остаётся здесь. Нависает… Она давит. И давит. И
давит!
— И кстати, — вновь раздаётся голос мужа, — Ты подумала, на что
будешь жить и содержать ребенка? Знаешь, во что тебе съемная квартира встанет?
Нужно поскорее снять все деньги, которые есть на моей карте. А то
мало ли что…
Так гадко на душе, пожалуй, мне не было никогда.
— Ты как отец обязан принимать участие.
Но Артур лишь ухмыляется в ответ:
— А ты заставь меня.
Я бессильно сжимаю кулаки. Просто стараясь не сорваться. Но Артур и
дальше льет масло в огонь моего отчаяния, прибивая рутинностью нового вопроса:
— Что там у нас с Новым годом? Елку когда будем наряжать?
— Завтра вечером, мы же обсуждали. Ты сказал, купишь. Дочь ждёт.
— Ладно. Значит, завтра Цветика я сам заберу пораньше. И вместе
нарядим.
— Мы и без тебя в состоянии управиться, — отвечаю я, скрежеща
зубами. — Ты только дерево принеси.
Глаза Артура излучают такой лютый мороз, что мне хочется поежиться.
А еще полосует его глубокий, с предупреждением тон:
— А я сказал, что будем наряжать вместе.
Отворачиваюсь.
Да пропади оно все пропадом…
Иду вперед, не разбирая дороги, немного прищуриваясь от крохотных
белых хлопьев, кружащих в воздухе, и вдыхая зимнюю прохладу. Тонкое одеяльце из
свежего снежка укрывает землю. Скоро он растает: в этом году со снегом большая
беда, температура держится плюсовая. Поэтому небольшое похолодание и
долгожданные расписные снежинки в преддверии Нового года — уже настоящий
праздник.
Я не смотрю по сторонам, интерес ко всему угас. Мне не хочется быть
частью предновогодней суеты, заморачиваться с побрякушками, подарочными
упаковками и тому подобной лабудой. Мне ничего не хочется. Лишь упасть на диван
и с головой укрыться одеялом, настолько паршиво на душе. Так горько… пожалуй,
впервые я чувствую такое острое разочарование. В себе. В своем выборе. В своей
жизни.