Юрген какое-то время внимательно рассматривал мое лицо.
- Да, как-то нехорошо получилось! - наконец сказал он виновато.
- Я не хотел так жестко! Правда, не хотел!
А вот меня, кажется, все же начала накрывать запоздалая
истерика, но прежде, чем я что-то успела сказать или сделать, в его
руке блеснул знакомый предмет.
В этот раз, прежде чем меня пронзил разряд, я успела увидеть
короткую вспышку и моргнуть.
С белоснежным гладким полом мы все же не встретилась, не смотря
на всю его приближающуюся неотвратимость. Похоже, меня снова
поймали и бережно придержали. А может, я просто выключилась
раньше, чем эта встреча произошла.
В этот раз сознание возвращалось неохотно. Голова гудела,
комната перед глазами кружилась, а содержание желудка намекало на
то, что оно не прочь выбраться наружу наверх.
С третьей попытки мне удалось приподняться и присесть.
Осмотреться удалось не сразу, комната все еще продолжала свое
вращение и не хотела останавливаться.
Зато я отметила, что одежда на мне другая. На мне был светлый
обтягивающий комбинезон, похожий на футболку без рукавов с широким
вырезом, объединенную с шортами из мягкого гладкого материала.
Ощущалось как будто я в мягкой пижаме.
Неприятную мысль, а кто меня переодевал, я решила временно
задвинуть. Хотя в глаз тому человеку я уже заранее готова была
выдать. Все-таки не к операции меня готовили!
- Проснулась? – услышала я чей-то знакомый голос, мужской.
Я попыталась ответить, но вырвалось лишь невнятное мычание.
- Не двигайся, сейчас помогу.
Ко мне приблизился знакомый светловолосый парень, сильно похожий
на Юргена, который командовал местной охраной. Он протянул мне
стакан с какой-то прозрачной жидкостью.
Я с недоверием посмотрела на предложенное.
- Выпей. Станет легче, - дружелюбно сказал он.
Мне было настолько плохо, что я решила, что даже если там яд,
терять мне уже все равно нечего.
На вкус жидкость оказалась приторно сладкой. Но во рту было
настолько сухо, что даже этот сироп я с удовольствием допила до
конца.
Он забрал стакан. Затем внимательно стал осматривать мое лицо,
светил в глаза маленьким фонариком, щупать пульс. Достал какие-то
другие незнакомые мне приборы и стал прислонять их к виску, к шее,
к ключице.
Я на все эти манипуляции не реагировала, так как мне все еще
было слишком плохо, и к возражению пока физически не была
способна.