— Лёх, слышь, она охренела. Ты чё дерзишь, курва.
Лёха всегда был более осторожным и вдумчивым, хоть до написания
философских трактатов ему было далеко. Зато у него была отлично
развитая чувствительность пятой точки. Зачастую он мог предугадать
куда стоит соваться, а куда нет. Вот и сейчас, что-то заставило его
ноги дрогнуть, и он остался стоять на месте, когда Иван дернулся
вперед.
— У нас с командующими так не говорят! — продолжал грубо
наезжать на гостью недальновидный маршал. — Можно и выхватить. И не
посмотрю, что ты девка. Вмиг урою и харю о бетон размажу!
— А ты попробуй, — как-то весело и дерзко предложила ему
девушка.
Но даже эта ничем не подкрепленная дерзость не остановила
наступление Ивана.
Он без лишних слов шагнул к девчонке и, замахнувшись, собрался
ударить ее по лицу. Лёха сморщился и отвернулся, понимая, что не в
силах смотреть на избиение слабого пола, но и встревать, когда двое
ругаются он не собирался.
Девушка удивительно легко скользнула в сторону, пропуская удар.
Чуть отклонилась и коротким молниеносным движением перехватила руку
Ивана. Заломила ее, перекинула кисть через свое предплечье,
вздернула. Одновременно ударила ногой под колено, а свободной рукой
схватила Ивана за плечо и потянула на себя.
Нога парня подвернулась, и Иван рухнул на колени. Попытался
выдернуть руку из хватки, но девчонка только сильнее задрала ее
вверх. Иван взвыл.
— Сука! Ты что творишь!
Иван попытался привстать с колен, так как его рука задиралась
все выше и выше, но девчонка поставила ногу ему на голень и сильнее
потянула на себя плечо. Её губы оказались у самого уха Ивана.
— Будешь еще на даму руку поднимать?
Снова это мягкое чуть тягучее «р».
Иван молчал.
— Браво! — захлопал в ладоши Лёха. — Показательно. Повторю
вопрос ты кто такая и чего тебе надо?
— Дана, — ответила девушка. — Ты будешь еще дергаться? —
спросила она стоящего на коленях Ивана.
— Нет! — коротко ответил он, и замолчал.
— Хорошо. Тогда отпускаю.
Она оттолкнула парня от себя, одновременно развернувшись так,
чтобы быть между дверью и двумя парнями. И вновь представилась:
— Дана Ковалёва. Наследница правящей семьи.
— Теперь ясно почему такой знакомый голос, — произнес Лёха,
покосившись на телевизор.
— Бабка моя, — заметив его взгляд, сказала Дана. — Вот о ней-то
я и хочу поговорить.