— Отдыхайте, князь. Позаботьтесь о людях, — я повернулся к толпе
пленников, которых сейчас освобождали. — Это ваши люди, и вам нужно
очень постараться заслужить их прощение. Ведь даже слово
Императрицы о сохранении за вами титула не значит, что ваш
собственный народ сохранит вам не то, что преданность, но и
жизнь.
— Я это понимаю, барон. И спасибо, — кивнул он.
— Будете должны, — улыбнулся я. — Последний вопрос, личный.
Можно?
— Конечно же, — кивнул князь немного напрягшись.
— Венедикт, Кристиан? Викторовичи… Почему двоюродные? Кто вас
так назвал, вообще?
Увидел, как князь расслабился, даже улыбнулся, этого я и
добивался.
— Бабушка расстаралась, это вы еще имен наших сестер не знаете!
А наших отцов, своих сыновей она всех Викторами назвала. Та еще
затейница.
— Даже боюсь спрашивать, — улыбнулся я в ответ. — Но
когда-нибудь, обязательно, — я кивнул своим. — А теперь побежали.
Экзамен по борьбе с нежитью вы сдали на четыре с плюсом. Теперь
посмотрим, как вы будете сражаться с людьми.
— Почему на четыре с плюсом? — удивился Андросов.
— Медленно, друг мой, медленно. Валить нежить нужно гораздо
быстрее.
— Да куда быстрее? Я никогда в жизни не был таким эффективным, —
бурчал князь, лёгкой трусцой бежав рядом со мной на выход.
— О, Андрюха, тебе ещё так много предстоит узнать о быстроте и
эффективности, — рассмеялся я.
— Почему мне не нравятся твои слова? — уточнил он у меня.
— Да потому что быть гвардейцем Галактионова — это не только
честь, но и постоянная горячая задница, — вставил свои пять копеек
Самохвалов.
— Но я же не гвардеец Галактионова!
Этим он вызвал веселый смех у всех присутствующих. И Андрюха
недоуменно огляделся.
— Что?!
— Барон сказал, что будет за тобой приглядывать, — напомнил ему
Астапов.
— И что это значит?
— Это значит, что он будет делать вас лучше, очевидно же! — это
уже молодой кадет, нахватавшийся по верхам, понял к чему ведут его
более старшие по званию.
— И что это, чёрт возьми, значит?! — уже в сердцах крикнул
Андрюха.
— Не кричи, братишка, — в игру включилась Катерина. — Это
значит, что хочешь ты или не хочешь, но у тебя ждет длинный и
тернистый путь к совершенству. Путь героя. От этого никак не
отвертишься, а путь этот будет, почему-то мне кажется, очень
болезненным!
— У тебя тоже так было? — спросил недоумевающий Андросов.