Вся планета бурлила энтузиазмом точно котёл с адским варевом.
Горожане вновь устраивали вечеринки в честь команды рейдера, тем
более, что на этот раз в битве принимало участие много местных.
Из-за алкоголя и склонности горожан приврать, рассказы о налёте на
Майрхофен обрастали самыми фантастическими подробностями.
На площади Шёмансплассен (Площадь моряков) торжественно открыли
монумент в честь первого боя "Нибелунга". Он представлял собой
колонну, собранную из оплавленных фрагментов вражеских кораблей,
которые достигли поверхности Барти. Её начали возводить ещё до
отлета корабля в рейд, но открыли только сейчас, что выглядело
вполне уместно. Торжества посетил сам принц Фроди, который
собственноручно прикрепил к колонне плитку с руной Райдо в круге –
опознавательным знаком королевского флота. Никаких иных надписей
колонна не несла "ибо слова здесь излишни". Несмотря на это, на
пощади звучали пространные речи, над головами летали дроны с
цветными лентами, звучали военные марши, одобренные лично адмиралом
Реймондом.
В общем город праздновал, как умел. Ивору же предстояло самое
тяжелое из неотложных дел – сообщить семьям погибших печальную
весть.
Большинство капитанов на его памяти перекладывали неприятную
заботу на подчиненных или на какого-нибудь бездушного чиновника
Адмиралтейства. Обычно и перекладывать не требовалось, потому что
на планете о трагедии узнавали задолго до возвращения корабля на
орбиту, а команды на поверхность. Правда до сих пор погибали на
флоте редко. Происходили несчастные случаи с оборудованием, чаще
всего умирали от удара электрическим током, разгерметизации
скафандра, огня или задымления.
Война всё изменила. Режим секретности пресекал распространение
информации о жертвах, а самих жертв стало гораздо больше. В прошлый
раз печальную миссию выполнили подчиненные барона Лойтхарда,
поскольку гвардейцев погибло в стычке больше, чем флотских и
церемонию решили объединить. На этот раз миссию взял на себя
Ивор.
Сообщать родителям о гибели их детей занятие малоприятное. Но
Ивор считал, что тягость эту должен нести старший офицер
подразделения, и в случае с флотом – командир корабля. Так что он
лично связался по видео-каналу с родителями Кречмана, с женой
Матео, с семьей Догерти, с родственниками морских пехотинцев,
матросов, унтер-офицеров, стюарда. Сообщил о гибели, выразил
соболезнование и повинился, что не смог уберечь. Семьи на Барти
имелись не у всех, он составил два письма, которые теперь
дожидались на почтовой станции отправки по адресам, указанным
матросами при вербовке. Не оказалось родственников и у Ховарда. И
это к лучшему, Ивор просто не представлял, как объяснил бы, что
бросил техника в пустоте космоса.