Ушлый торговец перехватив мой взгляд, подошёл сам.
- Господин, я готов её отдать за пять дирхем.
Видя, что я не реагирую, он начал сбавлять. Чёрт, что я делаю.
Женщина, заметив мой интерес покраснела и прижала к себе дочку. А
глазки какие красивые, такие только у брюнеток бывают.
- Как тебя зовут?
Не знаю почему, но я спросил на греческом и похоже угадал.
Голос низкий, приятный. Женщину зовут Зоя, а малышку Ева. Они с
какого-то греческого острова.
- Зоя, что умеешь делать?
Женщина опустила дочку на землю, - всё могу, в поле, и в доме
тоже. Могу готовить или стирать.
- Господин, — это Максуд начал меня отговаривать.
- Юсуф, если хочешь рабыню, давай вернёмся завтра. С утра будет
свежий товар. И зачем тебе с ребёнком. Выберешь себе
девственницу.
А торговец почувствовал слабину и что-то шепнул женщине. Так
отвернулась, помедлив скинула накидку, оставшись в нательной тонкой
рубашке. От жары рубашка прилипла к телу обрисовав шикарные женские
формы. Просто уже сейчас был готов на неё набросится, мой организм
односложно отреагировал на самку. Я ещё выжидал, но когда увидел
простенький деревяный православный крестик на шее, решил всё –
беру.
В итоге за две серебряной монеты я стал владельцем этой парочки.
Торговец чин чинарём выправил бумаги на владение. Мне завернули
товар, в смысле передали корзинку с вещами, которые женщина сама и
понесла. Дочка вцепилась в другую руку, озорница оглядывалась на
меня, улыбаясь всеми зубками. Чувствует ведь кому надо улыбаться.
Назад ехали в следующем порядке. Девочку я взял к себе, а женщину
посадил позади Максуд, у него жеребец крупный, спокойно вывезет
двоих. Дома я дал указание устроить женщину с ребёнком, а сам
отправился на тренировку.
Мы решили тренироваться дважды в день. Сейчас как раз время.
Помахав железом, мне кажется, что уже лучше получается, я
отправился к дому. Так, а где моя вода, зачем я служанку покупал.
Пришлось опять терпеть Максуда.
Зоя уже помогает в доме, я перехватил её и попросил помогать мне
после тренировок. Та кивнула и я пошёл спать. Спалось откровенно
плохо. Крутился в постели, всё время вспоминал Зою. Её зрелую
женскую стать и обманчивое выражение покорности в глазах. Что бы
Максуд понимал, девственницу ему подавать. Он худую нимфетку,
которой только предстоит стать женщиной, предлагает заменить на уже
созревшую? Да ещё заниматься её дефлорацией, то есть трахать
зажатую и стонущую от боли девчонку, вся ценность которой только в
том, что ты у неё первый.