Сначала в центре зала, кто-то из парней подбросил странный
оранжевый мяч вверх, а двое других выпрыгнули за этим мячом,
стараясь смахнуть его рукой на свою сторону. А потом, когда
оранжевое ядро досталось одной из команд, вторая группа парней
стала его отбирать, при этом колотя по рукам своих соперников. Те
тоже не оставались в долгу и, защищая мяч, били исподтишка
противников куда придётся.
«Зачем им вообще мяч, - подумал я. – Подрались бы сразу стенка
на стенку. Оранжевый кругляш им же только мешает, руки ведь
заняты». И в этот момент кто-то шмальнул по баскетбольному кольцу,
целя в его центр. Однако мяч ударился об щит, затем зацепил
металлический обод кольца и отлетел назад, в самую толчею, где
парни принялись лупить друг друга уже не таясь. Я сразу же вспомнил
похожую забаву из детства. Мы на спор забрасывали спелую тыкву в
корзину с расстояния в десять ярдов. И мне за счёт великолепного
глазомера частенько удавалось одерживать славные победы. Правда мы
при этом не толкали и не били друг друга.
- Ломин! Ло-мин! – Крикнул физрук. – Давай на турник, родной.
Подтянись хотя бы раз пять, не опозорься как в прошлый раз.
Посмотри, какие красавицы на тебя смотрят.
Я оглянулся и заметил, что на меня, посмеиваясь, пялились почти
все девчули, включая королеву Юльку и не менее симпатичную Ирку и
её соседку по общаге полнушку Венеру. Хотя я бы её назвал – Церера,
ибо Венера всего-навсего маленькая светящаяся точка на нашем
вавилонском небосклоне. Какая же она Венера?
- А сколько надо подтянуться? – Спросил я. – Ну, на самый высший
балл?
- Двенадцать раз для зачёта, - махнул рукой, пряча улыбку на
лице, физрук Самоделкин.
«Двенадцать раз, - усмехнулся я про себя. – Да я на Вавилоне с
детства по деревьям ползал, полсотни подтягиваний для меня – это
как чихнуть пару раз».
Правда, новое тело пока до моих кондиций не дотягивало, но
кое-что этой ночью я уже успел подправить. Подтянуть с помощью
иглоукалывания и колдовства качество мышц и сухожилий. Поэтому я,
легко выпрыгнув, зацепился за перекладину, прикреплённую к стенке
из множества поперечных жердей, напоминающих деревянную лестницу, и
в хорошем высоком темпе выполнил первую десятку подтягиваний,
поднимаясь почти до груди. За моей спиной удивлённо ухнули и даже
на время перестали стучать мячом в пол. Следующие десять рывков я
сделал в не менее резвом темпе. «До полусотни мне в данном
состоянии не дотянуть, - понял я, когда мышцы нового тела жалобно
заныли. – Но сорок, сорок пять раз подтянусь наверняка».