Слова застревают где-то в голове, прокручиваются, скрипят, как
несмазанные ржавые шестеренки. Мозг отказывается воспринимать их
смысл.
– Ты чего там застряла? – зовет Юля. – На речку не успеем.
Пацаны уже огонь развели, сейчас часик прогорит, потом еще минут
двадцать на мясо, и все. Ну, ты идешь?
Она нетерпеливо постукивает ручкой ножа по столу, а после, не
дожидаясь ответа, решает подойти. Я отворачиваюсь, как пойманная на
месте преступница, но экран телефона предательски транслирует
проклятую фотографию.
– Та-ак, – тянет Юля, – все понятно. Ты откуда его откопала?
Специально, что ли, вбила в поиск?
– Нет, конечно, издеваешься, что ли?! Ты сама оставила тут свой
смартфон, я и увидела в твоей ленте.
– В моей? – возмущенно переспрашивает Юляха и даже проверяет, ее
ли это девайс, оглядывая тот со всех сторон. – Какого фига,
спрашивается? У меня нет его в друзьях. Лика?!
– Что? Я ничего не искала, я уже сказала тебе! – начинаю
злиться.
Настроение резко падает до критичного. И виновата тут не подруга
с ее претензиями, а тот самый гад, что до сих пор стоит перед
глазами в обнимку со своей силиконовой Барби, для которой он весь
мир готов положить к ногам.
– Оно само, да? Может, ты уже наконец отпустишь его в свободное
плавание и забудешь как страшный сон? Он вон, как видишь, давно
тебя вычеркнул из списка. И наслаждается жизнью. С девушкой своей
мечты! – язвительно выделяет последнее предложение подруга, тыкая
мне в нос злополучное фото.
– Убери! – Отмахиваюсь нервно, отталкивая ее руку. – Пусть
наслаждается с кем угодно. Мне все равно.
– Да неужели! Дошло? – театрально закатывает глаза Юля. – Давно
бы так. Вот прям сейчас ставь в вашей истории жирную-прежирную
точку и начинай все с чистого листа. Ферштейн?
– Угу, – отвечаю угрюмо.
То, что наши отношения с Пашей изжили себя, было понятно уже
давно, но вот отпустить, распрощаться со своей первой любовью,
прекратить думать и на что-то надеяться я до сих пор не могла. Не
получалось. Где-то в глубине души теплилась предательская надежда,
что он одумается. Перебесится, признает свою вину и вернется.
Покается, признав, что был не прав. Что до сих пор любит. Не
любит...
Я специально ни разу не мониторила его страничку в соцсетях за
все это время. Боялась. Знала, что могу увидеть вот такое – и тогда
последняя крупица веры растает, как лед в теплом коктейле. Что
измену ему точно не прощу.