Я вышел на улицу, глотнуть свежего воздуха и немного остыть.
Ночи были еще теплые, однако стылые осенние сквозняки уже тайком
пробирались под отворот рубашки. Сзади послышался цокот каблучков
и, обернувшись, я увидел Варю – в накинутом на плечи пальто она
была чудо как хороша.
– Рома?
– Не спится?
– Да… Нет. Слушай. Ты сегодня поступил как настоящий герой. Я
тобой искренне горжусь. Но пообещай мне одну вещь!
– Это какую?
– Никогда-никогда больше не кидайся на вооруженных людей с
кулаками! И не ходи один, мы не дети и вполне способны постоять
друг за друга! Это было настолько храбро, что даже глупо!
Я примирительно улыбнулся.
– Но ведь все обошлось?
– Обошлось… Но я за тебя боялась.
Я почувствовал, как мои щеки заливает румянец. Ромка краснел как
студент, услышав столь искреннее признание от девчонки. Хотя,
почему “как”...
Я подошел к Варе и обнял ее за талию. Она удивленно вздрогнула,
но не отстранилась. Мои руки привлекли ее ближе и я впервые за
долгие годы почувствовал сладость столь юных губ – мягких,
податливых, ласкающих с неожиданной страстью. Когда мы наконец
оторвались друг от друга, ее дыхание стало частым и прерывистым. Я
же прикрыл глаза, наслаждаясь давно забытыми впечатлениями и заново
переживая один из самых волнительных моментов своей новообретенной
молодости.
Если бы юная красотка кружила мне голову чуть меньше, я бы
обязательно заметил Пыльского. Он разглядывал нас исподлобья, смоля
сигаретку на крыльце у соседнего входа. Но я был слишком захвачен
бурлящими в крови гормонами, а потому проигнорировал этот цепкий,
изучающий взгляд.
И, как показало время, совершенно напрасно.
Я встал по будильнику и удивился тому, как рано Рома его
заводил. Снаружи еще царил предрассветный сумрак и горели фонари.
Мне всегда казалось, что аристократы – это изнеженные маменькины
сынки, которые дрыхнут до обеда и, лениво ковыряя в зубах, тратят
на учебу в лучшем случае пару часов между кутежами. Строгость и
требовательность местных наставников внушила мне надежду на то, что
здесь могут научить чему-то стоящему.
Быстро ополоснувшись, я переоделся в форму и спустился в
столовую. Мои сокурсники и студенты постарше, зевая спросонья,
рассаживались по столам. Завтрак был скромным, но питательным:
пшенная каша на молоке, чай, пара оладьев из белой муки и яблоки. Я
нашел глазами Оленского и присоединился к нему.