– Тебя били? Опять? — спросила она с искренней заботой.
– В том числе, — уклончиво ответил я, не желая вдаваться в
подробности.
– Вервин с Коровиным, эти отморозки? Черт, Рома, нельзя же вечно
их терпеть! Сегодня же идем к Пал Иванычу, все ему расскажешь!
Я примирительно поднял руки.
– Успокойся, пожалуйста. У меня есть стойкое подозрение, что
больше они меня не побеспокоят. А если придут к тебе…
Что-то в моем голосе заставило ее вздрогнуть. Моя прелестная
собеседница отстранилась и недоверчиво посмотрела на меня.
– Ром, ты сегодня такой… Странный. У тебя точно все хорошо?
Я улыбнулся.
– Все отлично. А в твоей компании все просто прекрасно. Однако
тебе придется мне немного помочь. Дело в…
И в этот момент я умер во второй раз.
***
Прошлое ускользало из памяти, как песок из пальцев, а я отчаянно
цеплялся за него и тонул в водовороте воспоминаний. Я был… Меня
звали… Нечаев. Роман Сергеевич Нечаев, старший и единственный сын
коллежского советника Сергея Нечаева и ныне покойной Марии
Нечаевой. Нервный и чувствительный юноша, рано оставшийся без
матери и выросший под крылом отца, тщетно пытавшегося построить
политическую карьеру. Когда меня отдали в школу-интернат, я
чувствовал себя брошенным. Отец приезжал редко — тогда маленький
Рома не понимал, что вдовец убивал себя на придворной службе, не
щадя здоровья и собственное самоуважение. Моя мать, в девичестве
Ильина, была из тех самых Ильиных, пусть и приходилась кузене
императора лишь дальней родственницей. Даже после смерти ее
родословная и доброе имя продолжали оберегать меня, подарив отцу
возможность пристроить чадо в ту же академию, где обучались
отпрыски других знатных родов.
Умные люди заводят в таких заведениях связи, которые потом
открывают в жизни все дороги. Но замкнутый, неискушенный в бытовой
политике Рома нажил себе лишь смешки в спину да недоброжелателей,
решивших, что о низкородного можно вытирать ноги. И сейчас,
находясь на пороге смерти и невольно вбирая в себя личность
Нечаева, я понимал — так продолжаться больше не может.
Я не стану играть с системой по ее правилам. Я сломаю ее
изнутри.
Активация завершена. Начинаю реанимацию. Возвращение
в реальность через 3, 2, 1…
***
– …ишина! Тихо, говорю! И слушать не хочу!
– Но Павел Иваныч, он мне ногу сломал, а ему чуть глаза не
выколол!