Так как по статусу службы и по состоянию здоровья от меня ничего
не требовалось, я принялся листать все имеющиеся в каптерке старые
газеты, чтобы примерно понимать, как удачнее всего влиться в новое
для меня общество. Нужно быть осторожным, контролировать свой
лексикон и вообще следить за тем, что говорю и делаю. Просто не
будет — эту установку я себе задал сразу.
Когда рота собралась на ужин, пришлось всем рассказывать про то,
как я лежал в госпитале, про уколы, про вручение награды. Просили
показать боевую травму, но пока там была медицинская повязка,
ничего показывать я не собирался. Ну не детский же сад, в самом-то
деле.
Выяснил у Павлова, кто такой Женька Баранов. Им оказался молодой
боец, худощавого телосложения, который служил здесь только первый
год. В строевую часть его пристроили по чьей-то просьбе,
переадресованной от родственников, поэтому там он был в роли
«подай-принеси». Работа так себе, но его все устраивало. Потом от
него узнал, что это лучше, чем месить грязь сапогами и таскать
тяжести. На рабочку, куда частенько привлекали бойцов, он тоже не
ходил.
— Баранов! — окликнул я, когда тот шел в умывальную комнату.
— Я, товарищ младший сержант!
— Ты ж в строевом отделе сидишь? — спросил я, направляясь к
ленинской комнате.
— Так точно.
— А личные дела у вас хранятся?
— Ну да. Только они учетно-послужными карточками называются.
— Отлично. А как мне можно свою карточку посмотреть?
— Вам никак, — с ходу заявил тот. — Только офицерам можно, ну и
женщинам из строевого. А вам зачем?
— Пока никого нет, разрешаю обращаться на «ты». Тут такое
дело... Меня медалью наградили, нужно как-то отразить этот момент в
личном деле. Хочу проверить. Есть мысль остаться на сверхсрочную у
себя в городе, а когда в этой самой карточке будет соответствующая
запись... Это на пользу пойдет! Ну, сам понимаешь!
— Точно, медаль за отвагу же! — хлопнул себя по лбу рядовой. —
Нам ротный говорил. Вы единственный, кого медалью наградили.
Остальных только грамотами и благодарностями. Так... Ну, я могу
начальнику отдела это передать. Лейтенанту Копылову. Он
проконтролирует и все сделают.
— Не, Жека. Ты меня не понял! — продолжил я, но уже тише. — Я
могу принести медаль, подойти куда нужно. Ну и сам хочу кое-что
проверить. Для меня это важно. Вот будем на месте, сам все поймешь.
Не переживай, ничего такого, от чего могли бы быть проблемы, не
будет. Так что? Поможешь? За мной не заржавеет!