Слова застревают где-то в голове, прокручиваются, скрипят, как несмазанные ржавые шестеренки. Мозг отказывается воспринимать их смысл.
– Ты чего там застряла? – зовет Юля. – На речку не успеем. Пацаны уже огонь развели, сейчас часик прогорит, потом еще минут двадцать на мясо, и все. Ну, ты идешь?
Она нетерпеливо постукивает ручкой ножа по столу, а после, не дожидаясь ответа, решает подойти. Я отворачиваюсь, как пойманная на месте преступница, но экран телефона предательски транслирует проклятую фотографию.
– Та-ак, – тянет Юля, – все понятно. Ты откуда его откопала? Специально, что ли, вбила в поиск?
– Нет, конечно, издеваешься, что ли?! Ты сама оставила тут свой смартфон, я и увидела в твоей ленте.
– В моей? – возмущенно переспрашивает Юляха и даже проверяет, ее ли это девайс, оглядывая тот со всех сторон. – Какого фига, спрашивается? У меня нет его в друзьях. Лика?!
– Что? Я ничего не искала, я уже сказала тебе! – начинаю злиться.
Настроение резко падает до критичного. И виновата тут не подруга с ее претензиями, а тот самый гад, что до сих пор стоит перед глазами в обнимку со своей силиконовой Барби, для которой он весь мир готов положить к ногам.
– Оно само, да? Может, ты уже наконец отпустишь его в свободное плавание и забудешь как страшный сон? Он вон, как видишь, давно тебя вычеркнул из списка. И наслаждается жизнью. С девушкой своей мечты! – язвительно выделяет последнее предложение подруга, тыкая мне в нос злополучное фото.
– Убери! – Отмахиваюсь нервно, отталкивая ее руку. – Пусть наслаждается с кем угодно. Мне все равно.
– Да неужели! Дошло? – театрально закатывает глаза Юля. – Давно бы так. Вот прям сейчас ставь в вашей истории жирную-прежирную точку и начинай все с чистого листа. Ферштейн?
– Угу, – отвечаю угрюмо.
То, что наши отношения с Пашей изжили себя, было понятно уже давно, но вот отпустить, распрощаться со своей первой любовью, прекратить думать и на что-то надеяться я до сих пор не могла. Не получалось. Где-то в глубине души теплилась предательская надежда, что он одумается. Перебесится, признает свою вину и вернется. Покается, признав, что был не прав. Что до сих пор любит. Не любит...
Я специально ни разу не мониторила его страничку в соцсетях за все это время. Боялась. Знала, что могу увидеть вот такое – и тогда последняя крупица веры растает, как лед в теплом коктейле. Что измену ему точно не прощу.