В этом Лебедеве меня подкупала даже не внешность, а его
профессионализм и человечность – редкое сочетание качеств у врача.
Иван Алексеевич был широко известен в сети не только как выдающийся
хирург, но и как учёный и благотворитель. Его клиника часто делала
бесплатно операции больным детям. Такой личностью можно только
восхищаться, и ему точно не придётся уходить так, как мне – в
одиночестве.
Медик мне открыто улыбался, пытаясь поддержать, вот только
улыбка так и не коснулась его умных тёмных глаз.
– Я реалистка, доктор. Мы оба понимаем, что шансов пережить эту
операцию дееспособным человеком у меня мало, и не делать её тоже
нельзя. Вы ни в чём не виноваты. Просто обидно уходить вот так. Мне
даже не на кого написать завещание, – с горечью призналась я, а
потом вскинула горящий взгляд на Лебедева. – А хотите, я оставлю
всё вам? – вполне искренне предложила я.
А что? Этот вариант был ничем не хуже, чем если моё имущество
растянут неизвестные дальние родственники или какие-нибудь
мошенники. А так деньги пойдут если не на благое дело, то хотя бы
хорошему человеку.
– Ну что вы такое говорите, Юлия Анатольевна? Всё с вами будет
хорошо. Не настраивайте себя на плохой исход, – смутившись, сказал
врач и поспешил уйти.
Наверное, он решил, что я схожу с ума от страха перед операцией.
В какой-то мере, так и было, но не в моих привычках было
отказываться от задуманного. В конце концов, если я выживу, то и
жалеть будет не о чем, а если нет… Ну, что об этом сто раз
говорить?
Выезд нотариуса на место – дело обычное, хоть и недешёвое. Уже
через два часа всё было сделано. У меня на тумбочке лежала папка с
документами. Второй экземпляр я попросила передать Лебедеву, не
став делать из ситуации тайны. Ну не верилось мне, что этот человек
станет специально убивать меня из-за денег. Тем более, олигархом
меня назвать нельзя.
Как только юристы ушли, ко мне в палату вошёл хмурый
Лебедев.
– Я даже не знаю, что вам на всё это сказать, Юлия Анатольевна,
– произнёс доктор, кивая в сторону папки с завещанием.
– Значит, ничего и не говорите, доктор. Просто посидите со мной
немного. Мне на самом деле страшно, – призналась я.
– Юлия, не возражаешь, если я буду так тебя называть? Ведь мы
теперь в некотором смысле связаны, – обратился ко мне Лебедев, а я
в ответ только кивнула, внимая словам хирурга. – Всё это сложно.
Как твой лечащий доктор я не имею права тебе такое говорить, но
прошу меня выслушать, как просто неравнодушного человека. Ты права,
при нашем уровне развития медицины, помочь тебе очень трудно, но
технологии не стоят на месте. Ты слышала когда-нибудь про анабиоз и
глубокую криозаморозку? – спросил меня Иван Алексеевич.