- И где они? – и тут, как будто озарение осенило их, практически
одновременно они закричали: – МИША!
Ставропольский край. Станица Вольная. 19 августа 2006
года. Суббота. 18:05
Мобильный телефон Геца молчал, что еще более усиливало
беспокойство. Однако, бежать сломя голову не стали, Максиму
требовалась первая помощь. Кровавую рубаху сняли, а саму рану
обмыли из пластмассового бутылька перекисью водорода. Слава богу,
порез оказался не так серьезен, как все думали поначалу. Приложив к
нему тампоны из марли, Артём плотно забинтовал Максимову талию.
Помощь понадобилась и Егору, его лицо, посекло, слава богу не
глубоко, осколками стекла, когда он, не думая, начал стрелять через
закрытое окно. Порезы просто залили остатками перекиси, промокнув
ватными дисками из домашней аптечки.
Милиции всё не было, а это уже настораживало всерьез. После
последних событий, соседи наверняка должны были вызвать наряд на
шум выстрелов. Артём попытался позвонить по ноль два сам, но
услышал в трубке лишь короткие гудки.
После небольшого совещания на кухне, превращенной временно в
лазарет, решили всё же ехать к Мишиной хате. Раненый боевик
ненавидящим взором провожал их, людей, которых приказано было
убить, и которые, прихватив все автоматы и неоприцеленный Арго,
скорым шагом проследовали мимо по выложенной брусчаткой
дорожке.
За калиткой ждал серый, пыльный Чероки, с ключом в замке
зажигания, поэтому УАЗ гонять не стали. На водительское место
уселся Артём, рядом Егор, ну, а Макс развалился сзади, сразу оценив
тот кавардак, который царил в багажнике. Пустые магазины к
калашниковым были хаотично разбросаны по полу вперемежку со
вскрытыми цинками от патронов и картоном разорванных пачек. Пустой
тубус от гранатомёта тоже присутствовал.
- На последнем дыхании ушли. На пять минут боя даже патронов не
осталось, - прокомментировал он, укладывая АКМ поудобнее.
- Не обольщайся, патроны могли выгрузить другим группам, на
более опасные цели, - ответил Колесников, втыкая первую передачу. –
Например, на Мишу.
Джип, пыхнув густым дымом, тронулся по улице Солнечной. Метров
сорок, и они проехали тот злополучный перекресток, на котором был
расстрелян отец Артёма, следы крови всё еще отчетливо виднелись на
старом асфальте. Свернув на Лунную, они несколько минут потряслись
по ухабам до поворота на Добролюбова, где Макс тут же насторожился,
вглядываясь в лобовое стекло.